Его трясёт.

— Эндрю. — зовёт его Джостен, убирая ладонь от его глаз.

Ему хочется кричать. Разбивать о кафель кулаки. Ломать клюшки для экси. Швырять камни в стёкла. Хочется врезать Нилу, Кевину, Аарону. Он не тронет только Ники. Он уверен, что только Хэммик тут ни при чём, что они ничего ему не сказали. Грёбаные предатели! Все они! Все трое!

— Ах ты… — но слов не хватает. Как описать одним ёмким, хлестким словом то, что он чувствует? — Ублюдок… грёбаный… предатель.

Нил сидит на его бёдрах, сцепив тёплые пальцы в замок на животе Эндрю, важно нахохлившись, и сейчас напоминает Миньярду рыжего петуха, который кажется здоровенным только благодаря огромному количеству медно-рыжих перьев, надувающих его как шар.

— Где Кевин?

— Его здесь не было. — констатирует Джостен. — Ты бредил. Не стоило смешивать виски с героином.

— Я был один?

Скажи «нет». Скажи мне. Прошу, пусть это будет «нет»… Господи, пожалуйста…

— Я бы сказал, что мне жаль, но мне не жаль. — холодно отзывается Нил, вылезая из ванны. Его колено бьёт Миньярда в пах — несильно, но ощутимо. Напряженная плоть воспринимает удар острее, чем он есть на самом деле. Эндрю прижимает к ноющему месту правую ладонь. Больно.

Ты не ответил. Ты не дал мне однозначного ответа.

— Я был тут один? — Миньярд повторяет вопрос, чуть повысив голос.

— Аарон посидел с тобой.

— А потом?

— Мне плевать. — с легкой усмешкой бросает Нил, дергая плечом.