Левая ладонь Миньярда находит себе место на шее Кевина, — прямо на двигающемся от стонов и сглатывания слюны кадыке, а правая — на груди: он кожей ловит каждый удар сердца Кевина. Дэй на мгновение отнимает ладонь от глаз Эндрю и, обхватив запястье его правой руки, перемещает ладонь на свою напряженную спину. Миньярд впивается в горячую кожу деревенеющими пальцами. Дэй дрожит под его руками. Левая кисть впивается в волосы и снова оттягивает их. Ему нравится глушить стоны Кевина своим ртом.

Я хочу тебя. Хочу-хочу-хочу.

— Жарко. — хрипит Эндрю, когда Кевин отстраняется, усаживаясь на его бёдра, чтобы перевести дух. — Помоги раздеться. — просит он, но Дэй почему-то медлит. — Кев?

Гробовая тишина в ответ. Миньярд слышит лишь рваное дыхание брюнета.

— Кевин?

Ему становится страшно. Почему Дэй не отвечает? Это всё — неправда? Он принял что-то и просто забыл?..

— Кев… — сипло зовёт его Эндрю, боясь произнести окончание фразы.

…ты настоящий? Ты здесь?

— …поможешь мне снять?..

— Нет, Эндрю.

Внезапно Эндрю понимает всё. Почему волосы Кевина оказались длиннее. Почему вес его был меньше. Почему он вздрогнул, когда Эндрю назвал его чужим… нет, своим, именем… Понимает, зачем Кевин сказал про жвачку… — чтобы Эндрю не почувствовал запах гвоздики.

Дрожащей рукой Миньярд прикасается к кисти, закрывающей ему глаза, скользит пальцами вверх, к локтю. Шрамы. Их много. Их так много!.. Страх парализует его. Он боится убрать руку от своего лица. Он боится оставить её.