— О друзьях. — напоминает ему рыжий парнишка.

— У меня есть Кевин. Он высокий и красивый. Я люблю его улыбку. Ты знаешь Кевина? — снова детский любопытный взгляд с расширенными зрачками.

— Да, знаю.

— Он очень красивый. — мечтательным шепотом сообщает Эндрю, прикасаясь тёплыми пальцами к щеке своего слушателя. — Когда он ворчит, то напоминает мне вреднючую скучную ворону… — кончик пальца вырисовывает на щеке завитушки, — …но он очень хороший, понимаешь? Очень. …и кожа у него мягкая… но не такая, как у тебя… у тебя мягче. А когда он улыбается, всё становится хорошо. Понимаешь? Словно никогда не было ничего плохого.

— Понимаю, Эндрю.

— Мне так жаль, знаешь? Так жаль, что я не могу просто влюбиться в него… Если бы мог, всё стало бы так просто!

— Почему?

— Потому что ещё… — он понижает голос до шепота, закусывает губы, — ещё у меня есть Нил. Кажется… — Эндрю отводит взгляд, — я не уверен. У него такие глаза… как у тебя. Цвета арктического льда. — Миньярд снова встречается взглядом с рыжим парнем. — Но они тёплые. Они такие тёплые!.. У него столько шрамов, сколько нет у солдата, прошедшего Вьетнам, Афган и Ирак. Думаю, он просто галлюцинация. Эффект таблеток. И когда я слезу с них, он исчезнет… И, если это так, мне будет очень больно. Я сломаюсь.

— Он настоящий. — шепотом отвечает парень, крепче обнимая Миньярда. Дрю отчетливо слышит в его голосе слёзы.

— Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел?