Как же так думал он, неужели жизнь прожита зря? Да я исполнил своё желание, над которым смеялись соседи и полетел, боле того я ещё и плавал, был словно в раю! Я о том, что со мною было после конца света, и мечтать не мог стоя вместе со всеми на полке в магазине! И что же, это всё ни чего не стоит? Да зачем же вообще меня сделали?

    Тут его кто-то схватил и понёс. 38й снова летел, да так высоко, что у него захватило дух. Он летел в клюве вороны и видел, что оказывается, его родной двор был не единственным и горд очень большой. Они приземлись в гнезде. От такого невиданного полёта 38й долго приходил в себя, да и гнездо было на высоком дереве, откуда было далеко видно. «Да это тебе не мусорный бачек» подумал он, тут и сгнить не стыдно.

    «А что, мы тут делаем?» спросил 38й у вороны. «Я тут живу» сказала ворона. «А я тебе зачем?» спросил 38й, надеясь услышать, что его, мелованного листа бумаги в клеточку, выбрали не зря, единственного из мусорного бочка. «Моим птенцам, когда они вылупятся, нужна будет подстилка, оборвыш клетчатый» и он кивнул в сторону двух яиц, которые лежали на дне гнезда. Аааа, это всё, что смог произнести 38й так как комок обиды застрял в его горле. Его гордости нанесли смертельный удар. Видишь ли дорогой и любопытный обрывок бумаги, уже мягче сказала ворона, когда птенцы вылупятся из яиц, скорлупа уже не будет их защищать от ветра. Я тебя постелю на дно гнезда, оно продувается, а ты из мелованной бумаги, а она достаточно прочная, чтобы защитить птенцов от ветра. И потом они много гадят и ты будешь им туалетной подстилкой. Возражать 38й не посмел, да и кому придет в голову возражать во время конца света на огромной высоте.