— Самые лютые?

— По сравнению с другими? Нет, есть послужные списки длиннее, чем летопись с основания Руси. – Я мотнул головой в сторону Кастета. – Сидит за разбой. – На глаза попался пухлый поваренок. – Невинный. Многочисленный грабеж одного и того же магазина. Жил с бабкой, денег не хватало, вот он и таскался за киндерами в супермаркет. Ума не хватило менять локацию, так его и отправили закаляться к нам. – Я обернулся назад, высматривая Нарика. – Видишь кавказца? Брови у него густые, а сам он тощий как глиста. Этот оболтус из богатой семьи, отец его наш меценат, кормит фруктами, соки у нас какие хочешь: апельсиновые, яблочные, мультифруктовые. Я дома так хорошо не питался, как здесь.

— И как он тогда сюда угодил? 

— Попался с дозой. Сначала его отмазали, он меня сдал как дилера, — я улыбнулся, встретившемуся со мной взглядом Шнайдеру. – Почти отбрехался, а потом наркоконтроль накрыл поставщика. Когда менты нашли у него список распространителей, где и мое имя значилось, этот хрен начал заливать складную историю как я у него воровал. В итоге судья закрыла меня по двести двадцать девятой. Объективно – виновен, спору нет. Только не по влепленной статье. Хотя, тетка дала мне четыре года. С учетом тяжести греха – не много. Вот только попади я на взрослую зону… — Я замолчал, осознавая плачевность ситуации с моими-то физическими данными. – Трындец мне.

— По условно-досрочному не выпустят?

— Вряд ли, я сожрал ежа.

— Чего? – Шнайдер смотрел на меня полными непонимания глазами.

— Ты не знаешь? – Моя бровь изогнулась в недоумении. – Ты вообще как сюда попал?

— Долгая история.

— У меня целый год впереди, рассказывай по слову в день. Когда у тебя днюха?

— Зачем тебе?

— Если отправят одним этапом, ты этой истории дополнительно пару месяцев сможешь посвятить, пока меня не выпустят. Хотя… не факт, что доживу.

— С чего такая неуверенность?

— Долгая история, — отчеканил я с ухмылкой на лице. Болтать над пустой тарелкой мне не хотелось, поэтому я поднялся, уходя в сторону мойки, и скинул в общую кучу посуду.

Утро мое продолжилось в библиотеке, где я поливал раз в неделю цветы. Они изрядно подсохли с нашей прошлой встречи. В ближайшем к помещению туалете я набрал воды в полторашку из-под минералки и смочил тряпку. Полив совпадал с протиранием подоконников и подрезанием засохших скрученных листочков. Протирать от пыли полки желания не нашлось, за пару недель пыли скопится чуть больше и тогда уже можно будет навести основательный порядок. В особо бездельные дни я начинал снимать всю литературу с полок, переставляя авторов в алфавитном порядке то от двери, то от окна.