В дверях появился мой недруг недели, вальяжно покачиваясь с засунутыми в карманы руками. Он бегло огляделся и, не находя никого из посторонних, растянул свою хищную лыбу от уха до уха. Дикие маленькие темные глазки впились в меня, высасывая остатки энергии и разлагая созданную Ниной Николаевной атмосферу спокойствия и уюта.

— Грач, ты дверью не ошибся? – съязвил я, отдавая отчет безвыходности ситуации. – Качалка в другом корпусе. 

— Се-е-еня-я-я, — протянул он, неторопливо вышагивая в мою сторону.

Я выпрямился, стараясь держаться уверенно, хотя кому я вру? Подрагивая от страха, едва ли я мог выглядеть хоть на каплю решительным и смелым. Мои ноги сами собой двинулись назад. Грач надвигался подобно грозовому облаку, которое сейчас нависало над нашим учреждением. Реальный звук раската грома заставил меня содрогнуться, мой противник не упустил возможности и в один рывок сократил дистанцию. На отмашь выбросив руку с книгой, я попал в лицо, но разве можно оставить летящий танк единичным выстрелом. Удар пришелся под дыхло, и я, попятившись, рухнул, внутренности сжались, каменея от боли. Ежик внутри меня кувыркался вместе с рисовой кашей. Влетевшая в живот нога стала проводником в ад. Я скрутился от колющей боли в желудке. Гвозди не должны были раскрыться раньше начала занятий, но старательная стимуляция обратного пищеварения не оставила мне шансов. Помню как сделал несколько хриплых вздохов, а после в глазах потемнело. Это было неправильное выключение моей системы: тычок в красную кнопку, вместо «завершения работы».