Птица пролетела колокольню и приземлилась на опорную балку у потолка. Под весом тела она прогнулась и издала раздирающий слух звук, который пронёсся по всему зданию. Филина это застало врасплох, и тот замер, не смея издать какой-либо шум. В церкви было настолько тихо, что дыхание птицы отдавалось громче чем обычно.
Филину на секунду показалось, что церковь словно накрыта большой коробкой. С улицы не доносилось не единого звука. Даже дождь, который безбожно поливал крышу храма, не стучал по барабанным перепонкам. Свет тоже не попадал внутрь. Но сову темнота не пугала — у нее было ночное зрение.
Она взглянула на свои раны. Они протянулись от шейного отдела до ног и пробирали тело до самого мяса. Из них понемногу вытекала алая зловонная кровь. Филин встревожился: времени и так было в обрез, так теперь ситуацию осложнило кровотечение! А он даже не знает, где именно, в каком углу находится его цель!
Но филину нельзя было сдаваться. Он спокойно выдохнул, расправил крылья в стороны, пригнулся и пустился в полет. Рано или поздно он найдет цель своего путешествия.
Изнутри церковь была перевёрнута верх дном. На оранжевом потолке сквозь копоть проглядывали образы святых, некоторые из них были разрушены. Предметы убранства валялись где попало. Вход на колокольню был завален обломками камней. Единственное, что не было тронуто — икона Иисуса Христа и, стоящий перед ним круглый каменный стол с древними узорами. На нем стояли склянки с порошками, букет голубого льна, горсть смертельной белладонны и кусочек мела. И всё это дополнял странный рисунок на камне.
Птица аккуратно приземлилась на стол и внимательно осмотрела набросок. Он представлял из себя извилистый иероглиф с двумя перевёрнутыми крестами. Кривая знака замыкалась остроконечной стрелкой.
Эта пиктограмма при помощи измельчённых растений пропускает в потусторонний мир благовоние. Оно балансирует между страшной смертью и чудесным спасением, словно олицетворяя нечистую и священную силы. Именно эта игра контрастов в запахе привлекает одного демона, чья жизнь пропитана ею. Столаса. В отличие от своих соратников, Столас спокоен и миролюбив, поэтому он предпочитает беседу, нежели сражение.
Однажды он в образе филина проник в мир живых, чтобы больше узнать про жизнь смертных. Демон ужаснулся от жестокого неведения, в котором пребывало человечество. Чтобы открыть людям глаза, он создал летопись загробного мира — Гримуар. В ней Столас описал практически все: образы рая и ада, черты их обитателей и происходившие события. Но помимо истории, в Гримуаре присутствовала инструкция по призыву, ведь Столас понимал, что могут понадобиться его познания в ботанике и астрологии. Закончив, он передал книгу одному из смертных и наставил ему рассказать людям правду. После этого Столас исчез.
Его наследие на протяжении многих веков переходило из рук в руки по всему свету. Цели у владельцев были разные: кто-то хотел поместить книгу в коллекцию, кто-то хотел сжечь Гримуар, кто-то использовал его в корыстных умыслах, а кто-то действительно следовал наставлению создателя. Однако на сегодняшний день точное местоположение Гримуара неизвестно. Была только одна зацепка — в последний раз его видели в России.
Филин как раз таки и искал его. Ради него он обследовал каждый город и каждый храм, которые встречались у него на пути. Каждый раз сова терпела неудачи, но она искренне верила в идею Столаса, потому продолжала поиски. И это того стоило.
Обряд призыва можно провести только при наличии Гримуара, в котором описаны все тонкости приготовления. Благовоние ещё отдавало свой запах, значит ритуал был совершен относительно недавно. А если все входы-выходы напрочь заколочены, то и организатор никуда не мог деться. И если он все ещё здесь… то с ним и Гримуар.
Филин краем глаза заметил за иконой в стене был проход, сокрытый красными занавесками. Уверенно перебирая ногами-ходулями, он прошел через царские ворота и попал в маленькую комнату.
Здесь на удивление все стояло на своих местах. Потолок здесь был настолько низким, что бурые шкафы с многочисленными выдвижными ящиками, стоящими столбцом, почти доставали до него. Окно, ведущее на восток, было плотно заколочено. Напротив входа стоял позолоченный красный стул, — горнее место — на котором когда-то восседали священники. А под ним скрывался темный сундук. В нем была замочная скважина.
Гримуар, конечно, мог лежать в сундуке, но вряд-ли его бы положили на такое видно место. Даже если он и был там, то сперва нужно найти ключ. Скорее всего, он спрятался в одном из ящиков. Среди других ста девятнадцати.
Филин с досадой вздохнул и подошёл к крайнему шкафу. Он взглядом осмотрел фронт работы. Если открывать каждый ящик, двигаясь по горизонтали, то работа затянется на долго. Можно и по вертикали, но тогда ему придется держаться в воздухе, а в таком случае кровь истечёт быстрее.
И вдруг к нему пришла гениальная идея. Филин резко запрыгнул одной ногой на ручку нижнего шкафа и начал свое «восхождение». Он, словно поднимаясь по лестнице, открывал ящики и проверял их. Сначала этот процесс шёл довольно медленно: ящики с трудом поддавались открытию, да птица, словно младенец, еле-еле переставляла свои длинные ноги. Но после открытия шкафов по левой стороне она поняла свои ошибки и приспособилась к процессу. Однако, как бы быстро ни шла работа, гримуар и ключ отказывались показываться на глаза. Вместо них лишь откуда-то взявшиеся письма времён Великой отечественной войны да Псалтыри с Библиями.
Через некоторое время, филин уже расчищал последний столбец. Веки, словно у Вия, отяжелели тянулись вниз. Птица держалась, но утомление брало свое. Она очень устала от такой рутины и по-неволе хотела просто взять и уснуть в одном из этих проклятых ящиков. Ей казалось, что вне ее взора шкаф растет и изгибается в бесконечный круг, а ящики закрываются на ходу. Сова бежала как белка в колесе за целью, которую невозможно достигнуть.
Вдруг Филин остановился. До него только сейчас дошла одна мысль. Если цель никак не достичь, то не надо идти напролом. Нужно просто остановиться и пересмотреть пройденный путь. Возможно филин уже ее достиг. Он прыжком задвинул ящик на котором стоял и приземлился на предыдущий. В его дальнем углу среди черных тканей тускло блестел серебряный ключ.
Филин был вне себя от радости. Хоть это и не гримуар, но уже что-то! Если он нашел ключ, то и с книгой проблем не возникнет!
Филин схватил его в клюв и аккуратно спикировал к горнему месту. Теперь он лишь надеялся на то, чтобы ключ подошёл. Он, встав боком, скрестил крылья на грудине и вставил ключ в скважину. Филин услышал, как механизм замка поддается зубцам. Он повернул ногой ключ по часовой стрелке. Послышался характерный щелчок. Осталось лишь выдвинуть сундук на открытое пространство и открыть его. Птица была вне себя от счастья, ведь сейчас она получит свой долгожданный гримуар, ради которого перевернула пол-Руси! Она стремглав юркнула за трон и начала спиной выталкивать ларец. Он был очень тяжёлым, скорее, всего там что-то лежало. Выставив сундук посреди зала, филин, позабыв про свои раны, взлетел и с лёгкостью распахнул скрипучую крышку ларца. И вот, наконец-то, перед птицой при всей своей красе и величии предстала… пустота…
Сова пошатнулась и рухнула на пол. Она была ошарашена таким исходом. Из последней надежды она вскрыла дно ящика на наличие тайника. И его тоже не было.
Филин еле сдерживал свой гнев. Он пытался найти варианты, где ещё могли спрятать Гримуар. В этой комнате его хранить больше негде. Значит, нужно ещё раз осмотреть зал.
Сова вышла из Святой Святых и снова пристально осмотрела святилище. На балках ничего спрятать нельзя — туда не залезть без лестницы. Скамьи были разбиты вдребезги и раскиданы как попало. Филин на всякий случай проверил их — ничего. Икона с Иисусом была слишком тонкой, в ней ничего не спрятать. Можно было посмотреть и под алтарём, но он был намертво присоединен к полу. Филин не верил свои глазам и решил опять все проверить. Балки — пусто. Скамьи — пусто. Икона — пусто. Алтарь — пусто. Птице казалось, что она что-то пропустила и начала осматривать все заново. Балки — пусто. Скамьи — пусто. Икона…
Филин только сейчас увидел то, что он пропустил. Заваленный проход на колокольню. Самое неочевидное место, где можно спрятать Гримуар. Птица с открытым клювом приблизилась к завалу. Как она раньше не догадалась? Это ведь гениально и просто — спрятать книгу на самом видном месте!
Филин отпустил свой гнев, но ему на смену пришло кое-что другое — неопределенность. Он знал, как можно убрать эти булыжники без всякого оборудования, мог это сделать. Но если сова это сделает, то она моментально выдаст себя и свое местоположение. А тогда ее найдут и убьют.
Птица даже не знала что и выбрать. Остаться в живых, но жить в неведении? Или умереть за истину в страшных муках? Какое зло ей выбрать из двух?
Такой же выбор делал Столас, когда Дьявол предложил ему восстать против Создателя. Первый тоже колебался между жизнью и истиной. И всё-таки Столас пошел за правдой. Жалел ли он об этом? Может и да.
Но сейчас филин точно знает, как ему следует поступить. Смерть его не страшила, ведь за ним при кончине будет правда. В конце концов, он не собирался жить вечно.
Сова отошла от камней и встала в боевой позе. Она напрягла свои мысли и уставилась на завал. Растопырив перья, птица выставила крылья вперёд, чтобы сконцентрироваться только на камнях. Зрение четко воспринимало только булыжники в проходе, остальные предметы помутнели. Мозг сконцентрировался на на одной лишь мысли. Взять контроль. Вдруг булыжники задрожали и начали смещаться, словно взлетая в в воздух. Филин, не сводя с них взгляд, плавно наклонил крылья к себе и начал отступать. Камни как одержимые последовали за ним. Некоторые из них разрывались от такого воздействия. Переместив все камни в святилище, филин сместил руки в сторону главного входа. Он никогда в таком состоянии не вытворял это, поэтому силы уходили очень быстро. Когда куча булыжников уже висела рядом с входом, филина подкосило, и тот сбросил камни. Грохот нарушил всю тишину и покой в церкви. Филин знал, что звук вышел и за пределы церкви. И это кто-то услышал
Поэтому он оправился и пошел в сторону открытого прохода. Пройдя сквозь низкую арку, филин увидел каменную винтовую лестницу. Ступеньки, ведущие к колоколам, были полностью разрушены. А спуск в нижние помещения хоть и завален остатками камней, но был свободен. Филин выбился из сил, поэтому он пока летать больше не мог, но он горел желанием попасть наверх.
Однако, это желание моментально улетучилось. Он заметил то, что целиком завладело его вниманием. Это была кровь. Не филина, а кого-то другого. Скорее всего, владельца Гримуара. Алые отпечатки крови, невольно или вольно оставленные кем-то, прерывисто вели на нижний уровень, словно заманивая в тихий омут. Филин клюнул на это и последовал за ними.
Лестница была длиннющей. Филин думал, что подвал находится прямо под церковью. Но нет, оказывается он глубже! Видимо, нижний уровень спроектирован для хранения очень важных документов. Но спуск не был лишён и красоты: везде были расписные образы святых; написанные,словно кровью, заповеди и заветы и миниатюрные события. Где-то в выемках лежали посмертные пожелания погибшим фронтовикам, в честь которых выставили свечи, причем некоторые из них ещё горели. Филин смотрел на все это и не мог нарадоваться. Как это прекрасно по сравнению с верхними помещениями!
Лестница наконец закончилась, и филин вышел в небольшой коридор. Здесь было очень темно. Настолько, что зрение не простиралось дальше клюва. В коридоре словно был лишь пол. Ни потолка, ни стен. И тишина стояла кромешная.
Филин даже чувствовал, как стучало сердце. Медленно и тихо. И было оно где-то в конце коридора. Птица напряглась, но шла дальше. С каждым шагом сердцебиение чувствовалось сильнее и сильнее, но частота ударов не увеличивалась. Чья-то жизнь медленно угасала.
Когда удары начали бить уже по барабанным перепонкам, птица остановилась. Перед неё кто-то находился. Сова согнулась и вгляделась во мрак. Вдруг она ударилась обо что-то головой. Филин встряхнул голову и ещё раз попытался всмотреться, но не спеша.
Он аккуратно наклонился и увидел, что он стукнулся об грязные черные ботинки. Птица обошла их с правой стороны и наткнулась на ноги. Они были одеты в дырявые синие джинсы. В местах отверстий наблюдались большие порезы. За штанами следовала болотное пальто, скрывающее хозяина в ночи, а под ним — обтягивающий синий свитер. В ноздри филина ударил отвратительный запах горячего железа: он добрался глазами до места кровотечения. Кровь не шла. Ее просто не осталось. Поэтому сердце так редко стучит. Значит, человек внезапно не проснется, это хорошо. Рану перекрыла смуглая человеческая рука, крепко сжимавшая окровавленную область у сердца. Филин взобрался на ногу и захотел осмотреть лицо, но оно сокрыто капюшоном и окутано непроглядной тьмой.
Это было одно из из заклинаний, которыми в свое время пользовался Столас. Дело в том, что он догадался записать не только исторические события, но и свои разработанные заклинания. Они не были видны простому взору человека, поэтому тому нужно было запросить у демона разрешение на их использование. Однако, Столас редко давал кому-то использовать заклинания, ведь они были опаснее любого оружия. Что ему только не предлагали взамен: человеческие души, богатство и новые знания о людях, место в правительстве — Столас ничего не брал. Он не имел права отдать самое страшное оружие в сомнительные руки. Однако, этот человек получил право на использование. Но законно ли?
Гримуара при нем не было. Возможно, он его спрятал ещё каким-то фантастическим трюком. Но филин был не из робкого десятка и тоже знал некоторые фокусы.
Человек знает, где он спрятал книгу и держит ее местоположение у себя в голове. Если мозг ещё не умер, то можно просмотреть его последние воспоминания и найти Гримуар. Заклинание сложное, но выполнимое. Филин уже не волновался по поводу исполнения чар, поэтому сразу приступил к колдоству.
Он выставил крылья во тьму и попытался на ощупь найти виски. Нашёл. Филин вытаращив глаза и уставился во мрак. Он мысленно представил голову человека и начал пробираться в его воспоминания. Проход давался с трудом: что-то внутри боролось против вторжения — тоже любимый прием Столаса. Но и это можно было обойти. Филин напряг весь свой разум. Он держал и повторял у себя в голове одну цель. Пробиться сквозь мрак. Если мозг вспомнит что-то похожее на это предложение, то от них можно будет толкаться в разные стороны и открывать другие воспоминания. Филин сжался и сделал огромную вспышку. В ней он исчез и попал в разум умирающего. Он сейчас добивался одной цели — пробиться сквозь мрак.
Пробиться сквозь мрак.
Пробиться сквозь мрак.
Пробиться сквозь мрак.
Пробиться сквозь мрак.
Пробиться сквозь мрак.
Пробиться сквозь мрак.
— «Тот, у кого хватит храбрости и терпения всю жизнь вглядываться во тьму, первым увидит в ней просвет». Но стоит ли он того, Слава?
— …мы сейчас надеваем маски и пробуем пробиться сквозь эту тьму. Ясно, Ярослав?
«Ярослав». Некоторые участки открылись при упоминании этого имени открылись. Уже что-то. Теперь нужно пройтись по нему. Филин понимал, что глупо рассчитывать на точный ответ при таком запросе, но выбора нет.
Ярослав.
Ярослав.
Ярослав.
— Ярослав, что ты за бред пишешь в газете?! Из глаз кровь течет!
— Ярослав, дуй сюда! Дело есть одно. Очень деликатное…
— Не уж то это ты меня призвал, Ярослав Истин? Не ожидал от тебя такого, не ожидал.
Отлично. Большая часть памяти восстановлена. Теперь осталось пробить по «Ярославу Истину». Если ответы снова совпадут, то филин полностью восстановит память этому человеку. Так…
Ярослав Истин.
— Здравствуйте, вам звонят из новостной редакции «Откровение». Могу ли я поговорить с Ярославом Истиным?
— Слава, если мы это сделаем, то на нас снисойдёт такая Божья благодать, что нам все нвши грехи простят! Может даже провозгласят святыми! Только представь: «Ярослав Истин и Иван Искариотов — Бедные воины Христова, не давшие бесовской силе пройти в мир живых!». Ты бы не хотел такой участи?
— Ярослав, я… очень признателен тебе за то, что доверился мне. Просто после всего, что тебе наговорил про меня твой «друг», ты мог и отказаться… Я не подведу. Клянусь.
Есть! Филин полностью восстановил воспоминания и очистил разум от мрака! И теперь он сможет просмотреть последние мгновения в памяти. Филин, немного «отмотав» воспоминания, нашел момент, когда Ярослав спускался по лестнице в подвал.
Птица продолжила воспроизведение событий, но ничего не произошло. Птица отдала команду воспроизвести ещё раз — опять ничего. Вдруг перед ней появился другой эпизод, где Ярослав бежал по какой-то больнице. Затем ещё один, где ему угрожал пистолетом водитель джипа. Потом ещё, ещё, ещё и ещё. Воспоминания накладывались друг на друга вне зависимости от контекста и времени. Это выглядело так, словно кадры из плёнок разных фильмов склеили воедино. Что происходит? Филин понял, что это добром не закончится и попытался выйти из разума. Но что-то держало его внутри и не давало ему выйти. Филин не сдавался и продолжал бороться изо всех сил.
Вдруг сквозь абстрактный хаос картинок из воспоминаний филин кое-что разглядел. Мрак у головы человека рассеивался, и лицо понемногу выглядывало из тьмы. Сперва показались вьющиеся на ушах тёмные кудрявые волосы. После них проступила бледная от изнеможения кожа. И затем показалось то, от чего филина пробрало от жути. То, что пробудило все его внутренние эпоции, которые он старался никому не показывать.
Он увидел до боли знакомое лицо.
Еще почитать:
Неверсмайт: если бы в мире была магия
Культ ведьм
Документальный Роман. Ситуация 9. — Глава первая. Я.Щ.И.К.
Охота
«
»
1 комментарий