Я вытерла салфеткой рот и спокойно произнесла в чистейшей до хруста тишине:

— Видишь ли, солнышко, тебя не касается моя личная жизнь и то, насколько регулярны у меня половые сношения. Впрочем, если ты всё же считаешь, что на правах друга имеешь право сунуть нос в эту тему, то я тоже могу, верно?

— Я… просто пошутила, зачем хамить?

— Давай подумаем, что именно ты сочла хамством, — я безмятежно посмотрела в потолок. — Слово «влагалище». Оно такое грязное на слух… Фу. Забавно, что ты ходишь с этим словом прямо между ног и, похоже, не очень этого стесняешься. Немножко лицемерно, но кто из нас не лицемер? Мы же друзья, разве я не могу задать вопрос? Мне правда интересно, тебя действительно смутило то, что я упомянула вслух твои половые органы, пока ты ешь стейк невинного животного, которое сдохло в муках, хотя еще недавно ты отправляла комментарий на тему живодерок?

— Заткнись, Лили. Не знаю, какая муха тебя укусила, но…

— Боже, как легко тебя обескуражить, — скучающе вздохнула я. — Ладно, я поеду с тобой к ветеринару.

— Никуда ты со мной не поедешь, — она торопливо собиралась уходить, на лице ее было надменное выражение монахини, при которой вслух кто-то сообщил о том, что для ее рождения на свет потребовался обыкновенный животный половой акт, и это очень ее оскорбило.

— Слава Богу, а я уже думала, что придется отмазываться.

— Да, пошла ты… — дрожа, прошипела она. — У тебя от нехватки секса в жизни крыша поехала.