Это было совсем непросто — собрать эту «экспедицию» и отправиться в путь, исследовать доселе неизвестное или уже забытое. А если уж совсем честно, —найти именно то, что уже называют сказками, или былинами, как хотите.
Я хотел найти путеводный камень. Беда в том, что хотелось найти именно тот, к которому сам Илья Муромец ходил. Уж сколько я крови попил краеведам, кто бы знал! Но ориентиры всё же получил: камень можно было найти в Переславле-Залесском, благо, не так далеко, как я думал по первости. Краеведы, конечно, молодцы, всё записывают и помнят, в карты умеют тыкать пальцами и умные речи заводить не по теме… А вот рассказать о том, что были и есть такие люди, которые умеют чувствовать дорогу, почему-то никто не удосужился. Чувствую, заговор у них никак не меньше чем вселенского масштаба, но об этом позже, если не забуду, конечно…
Пыль, дорога, темень да туман, выдвинулся я на поиски сокровенной мечты детства на электричке, благо, цена вопроса всего сто семьдесят километров. Два фильма в дороге — и я на месте. Гостиница ждала меня с распростёртыми объятиями и располагалась на окраине города. Ну, чего там, хостел — он и в Риме хостел, только в Италии теплее. Бросил сумки и с картой в руках пошёл искать свое чудо. Но сперва, конечно, побродил по городишку, посмотрел на местных аборигенов. Забавно, конечно, получается: они такие же люди, как и везде. Словом, не удивили меня. И, сосредоточившись на своей цели, на точке, отмеченной посреди карты жирным крестом, я бодрым шагом направился навстречу линии горизонта.
Темнело. Ну, не рассчитал я, бывает, но зато запасся наличными, благо, добрые люди подсказали, что с банковской картой здесь ничего не выйдет.
Выползала Луна. Я постучался в чьи-то ворота.
— Люди добрые, есть кто дома?
Хоть бы повезло! А то ночевать на улице, на развилке трёх дорог, как-то не с руки, холодно, да и страшновато, если честно.
— Ну, кого там на ночь глядя несёт? Не нужны мне ваши кухонные комбайны, пшли отсюда, а то милицию вызову! — раздражённый голос сначала звучал издалека, однако постепенно стал приближаться к воротам.
— Мил человек, они теперь только на слово «полиция» откликаются, да и то по телефону только. Пустите ночь скоротать, хоть в сенях, но под крышей? А я в долгу не останусь.
— А ты чего здесь так поздно шастаешь? Потерял что, или мародёр?
— Потерял, мил человек, былинный камень потерял. Найти хочу, да только темно уже, не видать ничего в темноте.
— Чудно… и странно. Ну, проходи, чайку попьём, поговорим.
Вот так я попал в дом. Мама учила быть вежливым, и это неожиданно пригодилось. Поблагодарив и пройдя внутрь, разулся, как полагается. Хозяин махнул рукой, мол, проходи, садись за стол, говорить будем. Так мы и сидели какое-то время, молчали… Слушали, как чайник на газовой плите закипает. Хозяин встал, достал кружки, блюдца, которые, кажется, никто в наше время уже и не использует, ложки и варенье. Разлил кипяток и, показывая мне пример, зачерпнул варения — и в чашку, а потом стал размешивать. Я, конечно, всё повторил. И тогда только почувствовал этот аромат.
— Из чего варенье сварено? — поинтересовался я, пытаясь на запах определить состав, но никак не удавалось уловить знакомые ноты.
— Из ягод, трав, хороших слов… Немного заботы и терпения добавил. Что, нравится?
— Очень! Отродясь такого не пробовал. А рецепт дадите?
— Так я тебе его только что сказал, ты совсем дурень, али как?
— Да не… Спасибо, я запомнил…
— Ну, рассказывай, зачем тебе путеводный камень?
И я рассказал. Как родилась мечта, как искал, что читал. Рассказывал взахлёб, а хозяин не перебивал. Слушал…
— Поздно уже. Ложись-ка спать, утром договорим, по нраву ты мне.
Легли. Я к новым лежбищам отношусь очень, скажем так, с осторожностью. А тут как обухом по голове — и отрубился, только и успел подумать… уже и не помню, что успел подумать, во как бывает.
Легко, будто в свободном полёте. Я открыл глаза и понял, что правда завис в воздухе.
— Ну всё, помер… Отравили, — сказал я вслух, и взгляд мой наткнулся на меня же самого, только сопящего и пускающего слюни. И почему-то я не испугался. Сплю, значит, всё ок.
Камень… Камень…
Меня куда-то влекло, я отдался этому зову и выплыл на улицу.
Позднее я понял, что это был момент просветления. А посодействовал этому хозяин. И его… варенье!
Наконец я увидел камень и пылающие буквы на нём:
«Налево пойдёшь — коня потеряешь, направо пойдёшь — жизнь потеряешь, прямо пойдёшь — жив будешь, да себя позабудешь, по незримой пойдёшь — покой обретёшь».
— Нашёл! Я нашёл этот камень, это будет просто бомба! — кричал я во весь голос, летая из конца в конец улицы, как подстреленный воробей. Стыдно, конечно… Но стоп, а почему дороги четыре? И тут я увидел, что их на самом деле четыре, три нормальных и одна призрачная.
— Ну, нашёл, что искал? — услышал я голос внизу. Это был хозяин дома. Он спокойно стоял на обочине, такой же, как накануне, во плоти, и разговаривал со мной! Как так? Однако чем хорошо просветление — лишних эмоций и вопросов не возникает, ты сразу знаешь на них ответы.
— Нашёл.
— Что решил? Пойдешь, али как?
— Рано мне ещё… не заслужил пока.
— И то верно. Молодец, не ошибся я в тебе. Ну, спускайся к себе, в тело, а я тебя завтра разбужу.
Я не стал спорить, хотя просветление — штука сильная, столько всего враз осознаёшь и понимаешь… Не хотелось возвращаться, но выбора не было.
Наутро я мало чего помнил из того, что произошло. Однако основного не забыл: и на камень посмотрел, и сфоткался. Сбылась мечта, нашёл, что искал. Только вот каждую ночь теперь дорога снится, дорога, к которой я иду, и с которой уже не свернуть…
Я хотел найти путеводный камень. Беда в том, что хотелось найти именно тот, к которому сам Илья Муромец ходил. Уж сколько я крови попил краеведам, кто бы знал! Но ориентиры всё же получил: камень можно было найти в Переславле-Залесском, благо, не так далеко, как я думал по первости. Краеведы, конечно, молодцы, всё записывают и помнят, в карты умеют тыкать пальцами и умные речи заводить не по теме… А вот рассказать о том, что были и есть такие люди, которые умеют чувствовать дорогу, почему-то никто не удосужился. Чувствую, заговор у них никак не меньше чем вселенского масштаба, но об этом позже, если не забуду, конечно…
Пыль, дорога, темень да туман, выдвинулся я на поиски сокровенной мечты детства на электричке, благо, цена вопроса всего сто семьдесят километров. Два фильма в дороге — и я на месте. Гостиница ждала меня с распростёртыми объятиями и располагалась на окраине города. Ну, чего там, хостел — он и в Риме хостел, только в Италии теплее. Бросил сумки и с картой в руках пошёл искать свое чудо. Но сперва, конечно, побродил по городишку, посмотрел на местных аборигенов. Забавно, конечно, получается: они такие же люди, как и везде. Словом, не удивили меня. И, сосредоточившись на своей цели, на точке, отмеченной посреди карты жирным крестом, я бодрым шагом направился навстречу линии горизонта.
Темнело. Ну, не рассчитал я, бывает, но зато запасся наличными, благо, добрые люди подсказали, что с банковской картой здесь ничего не выйдет.
Выползала Луна. Я постучался в чьи-то ворота.
— Люди добрые, есть кто дома?
Хоть бы повезло! А то ночевать на улице, на развилке трёх дорог, как-то не с руки, холодно, да и страшновато, если честно.
— Ну, кого там на ночь глядя несёт? Не нужны мне ваши кухонные комбайны, пшли отсюда, а то милицию вызову! — раздражённый голос сначала звучал издалека, однако постепенно стал приближаться к воротам.
— Мил человек, они теперь только на слово «полиция» откликаются, да и то по телефону только. Пустите ночь скоротать, хоть в сенях, но под крышей? А я в долгу не останусь.
— А ты чего здесь так поздно шастаешь? Потерял что, или мародёр?
— Потерял, мил человек, былинный камень потерял. Найти хочу, да только темно уже, не видать ничего в темноте.
— Чудно… и странно. Ну, проходи, чайку попьём, поговорим.
Вот так я попал в дом. Мама учила быть вежливым, и это неожиданно пригодилось. Поблагодарив и пройдя внутрь, разулся, как полагается. Хозяин махнул рукой, мол, проходи, садись за стол, говорить будем. Так мы и сидели какое-то время, молчали… Слушали, как чайник на газовой плите закипает. Хозяин встал, достал кружки, блюдца, которые, кажется, никто в наше время уже и не использует, ложки и варенье. Разлил кипяток и, показывая мне пример, зачерпнул варения — и в чашку, а потом стал размешивать. Я, конечно, всё повторил. И тогда только почувствовал этот аромат.
— Из чего варенье сварено? — поинтересовался я, пытаясь на запах определить состав, но никак не удавалось уловить знакомые ноты.
— Из ягод, трав, хороших слов… Немного заботы и терпения добавил. Что, нравится?
— Очень! Отродясь такого не пробовал. А рецепт дадите?
— Так я тебе его только что сказал, ты совсем дурень, али как?
— Да не… Спасибо, я запомнил…
— Ну, рассказывай, зачем тебе путеводный камень?
И я рассказал. Как родилась мечта, как искал, что читал. Рассказывал взахлёб, а хозяин не перебивал. Слушал…
— Поздно уже. Ложись-ка спать, утром договорим, по нраву ты мне.
Легли. Я к новым лежбищам отношусь очень, скажем так, с осторожностью. А тут как обухом по голове — и отрубился, только и успел подумать… уже и не помню, что успел подумать, во как бывает.
Легко, будто в свободном полёте. Я открыл глаза и понял, что правда завис в воздухе.
— Ну всё, помер… Отравили, — сказал я вслух, и взгляд мой наткнулся на меня же самого, только сопящего и пускающего слюни. И почему-то я не испугался. Сплю, значит, всё ок.
Камень… Камень…
Меня куда-то влекло, я отдался этому зову и выплыл на улицу.
Позднее я понял, что это был момент просветления. А посодействовал этому хозяин. И его… варенье!
Наконец я увидел камень и пылающие буквы на нём:
«Налево пойдёшь — коня потеряешь, направо пойдёшь — жизнь потеряешь, прямо пойдёшь — жив будешь, да себя позабудешь, по незримой пойдёшь — покой обретёшь».
— Нашёл! Я нашёл этот камень, это будет просто бомба! — кричал я во весь голос, летая из конца в конец улицы, как подстреленный воробей. Стыдно, конечно… Но стоп, а почему дороги четыре? И тут я увидел, что их на самом деле четыре, три нормальных и одна призрачная.
— Ну, нашёл, что искал? — услышал я голос внизу. Это был хозяин дома. Он спокойно стоял на обочине, такой же, как накануне, во плоти, и разговаривал со мной! Как так? Однако чем хорошо просветление — лишних эмоций и вопросов не возникает, ты сразу знаешь на них ответы.
— Нашёл.
— Что решил? Пойдешь, али как?
— Рано мне ещё… не заслужил пока.
— И то верно. Молодец, не ошибся я в тебе. Ну, спускайся к себе, в тело, а я тебя завтра разбужу.
Я не стал спорить, хотя просветление — штука сильная, столько всего враз осознаёшь и понимаешь… Не хотелось возвращаться, но выбора не было.
Наутро я мало чего помнил из того, что произошло. Однако основного не забыл: и на камень посмотрел, и сфоткался. Сбылась мечта, нашёл, что искал. Только вот каждую ночь теперь дорога снится, дорога, к которой я иду, и с которой уже не свернуть…
Еще почитать:
Cuculus
Ахет Шери — Очарование Ахета
МОСКВА. РЕДАКЦИЯ — Плесень Бена
Колизей — 1. Однажды утром
«
»
