— Нет – коротко ответил сын Эндирея.

Бог Хаоса удивленно поднял одну седую бровь.

— Я не хочу становиться богом и всю вечность провести в борьбе с Идрис.

— А как же твоя Эоропанта? Она же умрет – сказал Аррибан на фоне усиливающихся звуков боя за дверьми.

— Все мы умрем. Какая разница рано или поздно?

— Ну хорошо, а как на счет твоей дочери?

— Нет у меня никакой дочери.

— Позволь с тобой не согласиться – и с этими словами бог Хаоса ворвался в разум Адриана и вместе они перенеслись на полуостров западной длани, на главную городскую площадь Сильверграда. Там в парадных одеждах стояла императрица Семирамида, окруженная баронами и прочей знатью. Все они устремили свой взгляд на деревянный эшафот на котором стоял палач в черном балахоне и держал на руках младенца закутанного в белой простыне, а рядом пуская тонкие струйки дыма булькал огромный чан с маслом.

— Это твоя дочь друг мой, если не веришь мне посмотри туда – произнес Аррибан и направил взор Адриана чуть в сторону.

Там изможденная, бледная как снег, с красными заплаканными глазами сидела Талия. Её руки и ноги были прикованы к деревянному стулу, а голова безвольно лежала на груди.

— Что с ней?

— Её опоили отваром из красных водорослей – ответил бог Хаоса – Она все слышит и чувствует, но тело ее парализовано. Семирамида хочет что бы она все видела.

— Но зачем ей это?

— Да не зачем, она просто злобная обиженная женщина, которая проиграла в войне.