— Я и не забывал. — отозвался Миньярд.

— Солнышко. — ответил Джостен, покраснев. Дрю затих на полминуты, будто решал в голове какое-то уравнение, потом кивнул.

— Ладно. Помоги встать. — попросил он. Джостен отставил кружку, приподнял Эндрю и прижал его спину к своей груди — так, как делал на крыше. Жар чужого тела передался ему. По спине побежал горячий пот. Нил поднёс к бледным губам кружку и осторожно начал наклонять, напряженно вслушиваясь в дыхание Миньярда и звуки глотания. Когда Эндрю надоело, он оттеснил от своего лица руку Джостена.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо спросил Нил, прижавшись губами к макушке блондина.

— Херово. — сухо отозвался он. — Пусти.

Нил послушно убирает руки, и Эндрю снова падает в объятия унитаза. Джостен протянул руки к Миньярду, но тот жестом остановил его. Нил поджал губы, пристыженно опустил взгляд и поднялся. Аарон вышел из ванной вместе с ним.

Младший Миньярд прислонился плечом к стене и скрестил руки на груди.

— Рассказывай. Живо. — потребовал Аарон. Джостен протяжно вздохнул и рассказал о том, что произошло на крыше — о порошке на парапете, о том, как Эндрю ловил ветер пальцами, о его пляске на краю, об упрямстве и опасном шаге, о важных словах Эндрю о его любимых Монстрах. Нил не сказал лишь о том, что касалось его самого — о тёплых чувствах Эндрю, о прикосновениях Миньярда к нему. Им это знать не нужно. Это только между ним и Эндрю. Они и без того видели слишком много сегодня.