Мужчина молниеносно превратился в небольшого вёрткого сокола — сапсана, и вылетел через экстренную дверь. Озёров сделал тоже самое, перед этим быстро спрятав свою одежду. Обе птицы мгновенно скрылись из виду, растаяв в темноте.

Пенни выдохнула, и рассеянно посмотрела на Когтя.

—  И что это значит? – Спросила она.

— А я по — твоему знаю! – Коготь задумчиво встрепенулся. – Директрисе лучше не говорить. Да и никому из одноклассников тоже.  Молчание, ладно?

— Ладно. – Хмыкнула Пенни.

Волк поднялся. Не говоря больше ни слова, он пошёл на третий этаж.

Собака решила отдать волку — хомбэсту комнату, повторно драться ей вообще не хотелось. Прокушенная лапа адски болела, из неё сочилась кровь. Пенни забрала вещи, и уснула в первой попавшейся комнате.

.      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .

Кинго шёл по залитой золотым солнцем дороге. Его чёрные кошачьи уши ловили щебетание утренних певчих птиц, и хомбэсту остро захотелось поймать хоть одну, хоть вот эту, маленькую! Он облизнулся. Нет, нужно идти до школы. Превратиться обратно потом будет невозможно, а тащить тяжеленный ранец в облике кота – не самое приятное занятие. Но как же они вкусно пахнут!

— Кинго! Кинго, стой! Подожди!

Кинго обернулся. В высокой, костлявой фигуре он узнал Трейвиса. Парень нёсся к нему, на бегу приглаживая растрёпанные волосы.

— Привет! – Уши Кинго приветливо повернулись в сторону друга – куницы. Трейвис остановился, жадно глотая ртом воздух.