Звериный край. Неведомый лес. Глава 3.

Глава 3.  Когти рыси и тайны беркута.

Девушка и парень заглянули за угол. Там стоял мужчина с серо — голубого цвета волосами и… Джек Озёров. Мужчина стоял, скрестив руки на груди, а беркут – хомбэст просто прямо смотрел на него.

Коготь напрягал слух, пытаясь различить хотя бы обрывки фраз, но безуспешно, слишком далеко находились разговаривающие, и слишком тихо они говорили. Хвост волка нервно дёргался от волнения и напряжения.

— Чёрт, ничего не слышно. – Тихо пожаловался Коготь, прижав уши от отчаяния.

— Молчи лучше! – Шикнула на него Пенни, злобно сморщив нос.

Коготь пригнулся ниже. От напряжения его тело мелко задрожало. Почти на животе, волоча хвост по полу, волк аккуратно приподнял лапу, что бы сделать шаг. Пол предательски скрипнул.

Беркутов чертыхнулся, вытянувшись на полу.

Чёрные уши, словно радары, крутились из стороны в сторону.

Пенни тоже поднапряглась. В школе было тихо, за окном тёмная безлунная ночь, но, даже, несмотря на эту гробовую тишину, разговор был неслышен.

Волк и хаски сидели, почти не дыша. Коготь весь дрожал от напряжения, но позы не менял. До его чувствительных ушей донеслось еле различимое «Кваху Кезегоуоз». Имя и фамилия повторялись несколько раз. Чёрный волк ещё сильнее напрягся, пытаясь услышать ещё что – то важное. А Кваху – то тут причём?

Пенни не выдержала.

— Я ничего не слышу! – Собака поползла вперёд, и прежде чем Коготь успел её остановить…

Мужчина молниеносно превратился в небольшого вёрткого сокола — сапсана, и вылетел через экстренную дверь. Озёров сделал тоже самое, перед этим быстро спрятав свою одежду. Обе птицы мгновенно скрылись из виду, растаяв в темноте.

Пенни выдохнула, и рассеянно посмотрела на Когтя.

—  И что это значит? – Спросила она.

— А я по — твоему знаю! – Коготь задумчиво встрепенулся. – Директрисе лучше не говорить. Да и никому из одноклассников тоже.  Молчание, ладно?

— Ладно. – Хмыкнула Пенни.

Волк поднялся. Не говоря больше ни слова, он пошёл на третий этаж.

Собака решила отдать волку — хомбэсту комнату, повторно драться ей вообще не хотелось. Прокушенная лапа адски болела, из неё сочилась кровь. Пенни забрала вещи, и уснула в первой попавшейся комнате.

.      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .

Кинго шёл по залитой золотым солнцем дороге. Его чёрные кошачьи уши ловили щебетание утренних певчих птиц, и хомбэсту остро захотелось поймать хоть одну, хоть вот эту, маленькую! Он облизнулся. Нет, нужно идти до школы. Превратиться обратно потом будет невозможно, а тащить тяжеленный ранец в облике кота – не самое приятное занятие. Но как же они вкусно пахнут!

— Кинго! Кинго, стой! Подожди!

Кинго обернулся. В высокой, костлявой фигуре он узнал Трейвиса. Парень нёсся к нему, на бегу приглаживая растрёпанные волосы.

— Привет! – Уши Кинго приветливо повернулись в сторону друга – куницы. Трейвис остановился, жадно глотая ртом воздух.

— Коготь звонил мне, когда я выходил из дома. Сказал, что есть очень странные новости. – Затараторил Трейвис, попутно пытаясь отдышаться. – Он же вчера ночевал в школе, и буквально накричал мне в уши, что это очень важно, и чем – то связанно с Кваху Кезегоуозом,…Честно говоря, я плохо его понял, но ясно осознал, что если мы не примчимся сейчас же, он порвёт нас в клочья!

Кинго задумался.  Кваху Кезегоуоз! Что — то здесь не так. Если он правильно помнил, буквально вчера их с волком посещали мрачные мысли об этом человеке.

— Пошли быстрее! – Сказал Кинго, и со всех ног припустил к школе. Трейвис лишь закатил глаза, и, превозмогая боль в грудной клетке и ногах, помчался следом.

……………………………………………………………………

Внезапно прозвенел звонок.

— Дети! – Объявила Рита Мэйкс, обведя класс как всегда позитивным взглядом. – Сегодня день Звериных обличий. Вы  этот день проведёте в виде зверей. Уроки будут на стадионе, в спортивном зале и роще, и превратиться вы должны сейчас. Пожалуйста, вперёд.

Все один за другим начали принимать звериный облик. У некоторых не получалось, они сидели на стульях, пытаясь сосредоточиться, и бросали завистливые взгляды на легко перевоплотившихся одноклассников.  

Коготь превратился мгновенно. Как в виде волка, так и в виде парня, он был выше Пенни. Восседал на стуле, невольно создавая впечатление крупного альфа – вожака, с гордо приподнятой головой. Пенни, впрочем, не собиралась восхищаться одноклассником, и лишь закатила глаза, когда он, превратившись, довольно смотрел на её неудачи.

У Хельберга, причём, был такой же горделивый вид.

Софья, маленькая девчонка с чёлкой, приняв облик мопса, пристально наблюдала за не подвижной Ласертой, хомбэстом – ящерицей. Она сидела в виде девочки, и, не двигаясь, смотрела в стену. Только через несколько минут девушка мгновенно исчезла, а из – под горы одежды выползла маленькая, зелёная ящерка.

Трейвис забрался на парту, в виде куницы, и скалился на Хельберга — соседа слева. Тот, прижав уши к затылку, лапой снёс куницу, и Трейвис шлёпнулся обратно на стул.

 Кинго потешно бил чёрной лапой надоедливую белку – летягу Исака, сидящего рядом.

Хельберг вдруг вскочил на парту и, не обращая внимания на её протестующий скрип, одной лапой ударил по голове девочку – бобриху, которой не посчастливилось попасться ему на янтарные глаза. Учительница тут же это заметила. Она подошла, взяла рысь за шкирку, словно котёнка, и позорно посадила обратно на стул. Коготь, куница и кот одинаково прыснули, а Хельберг метнул на всех поочерёдно враждебный взгляд, показав клыки.

Хельберг имел необычный окрас. Рыжий, с вкраплениями бурого, золотистого и серого, с россыпью пятен на спине, шее и боках. Его яркий, несвойственный для рыси цвет медленно растягивался, и на груди и животе превращался в белый. Мускулы перекатывались под его шкурой, а тёмно — янтарного цвета глаза внимательно осматривали каждого одноклассника, словно он уже подбирал себе противника на предстоящий урок борьбы.

Рита Мэйкс, превратившись в изящную, песочного цвета, с маленькой головой кошку, беззвучно, как разговаривают все хомбэсты в виде животных, сказала:

—  И так, сейчас идём за мной, на стадион. Не забегайте вперёд, все идут за мной! – При этом она угрожающе выгнула спину, строго оглядев толпу.

Все встали и медленно потянулись следом за учителем. Коготь увидел косулю Ариадну, которая опасливо косилась на него. Волк усмехнулся. Как будто он её съест!

Широкой рысью Коготь направлялся к выходу, как вдруг на пути у него выросла рыжая лесная кошка. Широко расставив лапы в угрожающей стойке, Хельберг прижал уши и оскалился:

— Куда собрался?

— Дай пройти. – Угрюмо прорычал Коготь.

Хельберг тут же зашипел, выпустив когти.

Коготь моментально повалил Хельберга мощными лапами, и зарычал.

— Я сказал неясно? Может, говорил на языке, которого ты не понял?

— Воу воу воу! Собачка, где твой намордник? Так осмелел, что открыто нападаешь? Неужто уже и драться готов? – Рысь вскочила, метнувшись в сторону.

— Имей ввиду: эта собака ходит без намордника. – Злобно процедил Коготь. – Я готов драться, но не вижу в этом необходимости. Хотя знаешь, я с радостью украшу твою шею рваной раной!

Хельберг гневно хлестнул себя коротким хвостом.

— Кстати, у нас тут появилось несколько новых собак, да Беркутов? Видел я, как ты смотришь на Охотникову. – Хельберг ехидно ухмыльнулся.

Коготь оглянулся, нет ли рядом Пенни.

— Только попробуй повторить подобное, и клянусь, я откушу тебе ухо! Особенно учитывая то, что сам – то давным-давно мурлыкаешь о своей Миртл.

— Не сметь говорить обо мне и Миртл! – Воскликнула рысь, придя в ещё большую ярость.

— Ну – ну, успокойся, мартовский кот. – Снисходительно фыркнул Коготь. – В твоих интересах пустить меня. Ты ведь не хочешь, чтобы Назар узнал, почему мы опаздываем? Или что? Устроишь драку прямо здесь?

Рысь грозно рявкнула, и, развернувшись, хлестнула Когтя хвостом по морде. Оба хомбэста последними вышли из класса, и побежали на стадион.

А мысли Когтя уже были далеко. Озёрова сегодня не было. Он улетел с тем сапсаном, и что с ним стало? Волк задумался о парне, который неизвестно где, неизвестно в каком состоянии, да ещё и в лапах подозрительного бизнесмена.

Выбежав из школы, класс обогнул здание, и понёсся на стадион. Там Рита оставила их на попечение Назару, и удалилась.

Голос учителя заставил Когтя отвлечься от мыслей.

— Здравствуйте.

Волк поднял голову. Теперь Назар стоял перед учениками в полной красе. Крупный самец рыси. Грудь подана вперёд, лапы сильные и мускулистые. Пятнисто бурая с серым, намного темнее, чем у Хельберга, шерсть лоснится, а взгляд суровый, никому не захочется вступить в поединок с этим грозным котом.

— Сегодня у вас день Звериных Обличий? Прекрасно! – Назар медленно расхаживал взад – вперёд. – Будем тренироваться в борьбе с большим пространством. Это значит, что можно использовать побеги, засаду, и так далее. Все приёмы, которым я вас учил. Надеюсь, вы всё помните. И так, начнём. Беркутова и Охотникова.

Пенни встала. Она весело взглянула на тёмно – бурую подругу. Та, бросив на Пенни лукавый взор, отошла на достаточное расстояние от класса, и, припав к земле, оскалилась.

Коготь внимательно наблюдал за девушками. Они уже начинали сражение, как Назар сказал:

— Беркутов, Лавров.

Коготь готов был завыть от гнева. Он не хотел даже свою тень Хельбергу выдавать, не то, что открыто нос к носу с этим драным самовлюблённым котом встречаться.

Волк оглянулся. Хомбэст – рысь сверлила его ненавидящим взглядом. Оба вышли из общей группы, и встали в боевую позицию.

— Эй, Коготь, ещё есть время сдаться. Быстрее, пока дикая кошка не размазала тебя по всему стадиону. – Злобно прошипел Хельберг.

— Вообще — то такое высказывание примитивно, но в твоём случае сойдёт за очень оригинальную мысль.  – В ответ прорычал Коготь.

— Нет, я серьёзно. Сдавайся. У тебя нет шансов. – Улыбался Хельберг.   

— Ну — ну. Запугать пытаешься? Зря. – Волк напрягся, приготовившись к сражению.

Свисток. Хельберг среагировал мгновенно. Он прыгнул вперёд, и, пролетев около метра, попытался приземлиться на спине Когтя. Однако тот увернулся. Волк пригнул голову, и понёсся на хомбэста – рысь.

— Хей! Ничего кроме «на таран» придумать не мог?! – Хельберг отскочил в сторону. Коготь оскалился и прыгнул. Он открыл пасть, и постарался укусить врага за плечо. Крепкие челюсти сомкнулись, и Хельберг зашипел от острой боли. Хомбэст – рысь рванулся в сторону, и клок рыжеватой шерсти остался в зубах волка.

Хельберг тут же налетел вновь. Он крепкими зубами схватил Когтя за лапу. Волчьи клыки схватили загривок кошки, но, не удержав равновесие, Коготь упал. Хельберг встал над волком, готовясь имитировать укус за горло, и победить, но «поверженный» не собирался сдаваться. Он ударил рысь задними лапами в рёбра. Хельберг отлетел и опрокинулся на спину. Коготь моментально вскочил, ожидая новой атаки.  

Хомбэст рысь вскочил, и секунду помедлил. Но он был хорошим и выносливым бойцом. Мгновение – и рысь снова в игре.

 Хельберг резко прыгнул, отвесив удар лапой. Коготь споткнулся, прокатился по земле, и вновь вскочил. Хельберг снова ринулся в бой. Оба хищника сцепились и покатились по траве. Чёрная и песочная шерсть мелькала, летела во все стороны. Грозная лесная кошка и опасный матёрый волк слились в большой шипящий и рычащий ком. Белые зубы волка щёлкали в воздухе, в воздух взметались когтистые лапы.

После долгого сражения Хельберг всё же оказался сверху, и чувствительно укусил Когтя за шею. Не смертельно, но очень чувствительно.

— Лавров победил! – Громко сказал Назар.

Рысь нагло улыбнулась.

— Не зли меня, лузер. – Посоветовал он Когтю и поднялся. Волк недовольно заворчал, встал и пошёл к друзьям.

— А, стой! – Хельберг подбежал к хомбэсту, занёс лапу и прежде чем враг успел увернуться, что есть силы, полоснул волка когтями по носу. — Это тебе, за тот удар. Между прочим, мне тоже было больно. – Рысь злобно прижала уши и ушла.

— Паршивец! – Крикнул вслед удаляющейся рыси Трейвис, и бросился к Когтю. Вслед за ним примчался и Кинго. – Ненавижу его!

— А я по – твоему обожаю?! – Волк слизнул выступившую кровь, и пошёл к общей группе.

И как на зло – превращения. Ради этого пришлось стать людьми, одеться в раздевалке, а потом прийти на стадион.

Превращения Коготь не любил всей душой, просто из – за того, каким был учитель. Рифрин Мирикс, учитель по превращениям хомбэст — конь. Он постоянно снижал ученикам – хищникам оценки, придумывая для этого подходящий аргумент.

Сейчас трое друзей сидели на жёлтой траве. Беседа шла о недавнем наблюдении Пенни и Когтя, Джеке Озёрове, Кваху Кезегоуозе и о незнакомце – сапсане.

—  Я же говорил, что он подозрительный! – Горячо воскликнул Кинго, уши его топорщились от волнения. – Владения у него большие, все в школе его любят, а это значит, что его никто не заподозрит.

—  Не заподозрит в чём? Он ведь ещё ничего не сделал. У нас нет ни аргументов, ни доказательств. – Вяло заметил Трейвис. Он сорвал травинку и пафосно прикусил кончик.

— Ну знаешь ли, — возмутился Коготь, — когда незнакомцы пробираются на территорию школы, к тому же тайно, и в темноте и тишине беседуют с учениками, и когда в их беседе постоянно повторяется «Кваху Кезегоуоз» можно заподозрить неладное!

— Нет, я ведь не спорю что он подозрительный, я просто сказал, что будет глупо открыто подозревать его и обвинять. – Ответил Трейвис, продолжая посасывать травинку. – Для начала нужно понять, что ему нужно, что это был за сапсан и почему он разговаривал с Озёровым.

Трейвис обвёл глазами друзей, словно ожидая возражений, но оба, соглашаясь, кивнули. Кинго встал, заметив приближающегося учителя.