— Я сделал всё как вы велели, где мои обещанный сто рублей.

— Вот держи, — рука в тёмной перчатке протянула купюру.

— Спасибо, — сказал мальчик и выбежал из комнаты.

Симонов забежал за угол, пробежал ещë пару метров, но никого звавшего на помощь рядом не оказалось. Лишь пару прохожих прошло мимо. Где? Какая женщина? – думал он. Вдруг оперативник резко развернулся и побежал назад. Но мальчика, как он и догадывался, уже не было на месте.

Снигирëва вернулась домой к вечеру. Официанты в один голос твердили, что с человеком в сером костюме они не общались. Все время он сидел у бара. Даже бармен сказал, что не смог его как следует разглядеть. Лишь заметил татуировку у него на руке. Он ничего не заказывал. После тяжëлого рабочего дня ноги гудели, а в животе было чувство голода, так как сегодня она ничего не ела кроме одного не вкусного гамбургера. Поэтому Снигирëва очень сильно обрадовалась, когда зайдя домой почувствовала запах куриной отбивной.

— Маша, это ты? — раздался голос из кухни.

— Да, мам, — ответила Снигирева.

Маша жила с мамой в городе. В небольшой двухкомнатной квартире, расположенной в одном из блочных домов на четвёртом этаже, им было достаточно места. Они редко ругались. Но даже когда происходили ссоры, им удавалось найти общий язык и примириться. Раздевшись и пройдя на кухню, Снигирëва начала ужинать. Анастасия Петровна, так звали Машину маму, села за стол рядом с дочерью.