Я вышел в кухню, где стоял холодильник. На нем было множество магнитов из разных стран, где мы побывали. Каждый из них — маленькая история, о которой можно было бы написать. Вот висит наша фотография, я не смог с ней ничего сделать. Я хотел ее порвать, но сил не хватало. Уж больно она мне важна. Ненавижу фотографии, так как это отпечаток прошлого, которое уже не вернуть. У меня дома даже нет фотографий родителей, так как их давно уже нет на свете. И каждый взгляд на эти фотографии возбуждал во мне ворох воспоминаний, после которых на глазах появлялись слезы. Я их убрал в дальний ящик. А вот с ее фотографией сделать ничего не смог. Наверное, это из-за того, что я в тайне надеюсь, что наши отношения вспыхнут с новой силой. Она поймет, что я больше нее ее копия, а настоящий человек. Но для этого надо найти себя, построить себя заново. Да, я точно это сделаю, но для этого надо вспомнить себя, кто я, зачем я здесь. Но нельзя же жить одними только воспоминаниями о том, кем ты был. Воспоминания — это только основа, на которой уже строится личность. Нельзя быть их заложником. Но сейчас я пленник. Пленник ее глаз. Не своих. Хотя, каждый писатель пленник именно своих глаз. И вот снова на меня смотрят с фотографии ее глаза. 

Я снова сел за компьютер, пытаясь понять, о чем писать дальше. Историю нашей любви описать сложно, она была полна взлетов и падений, ссор и радостей, расставаний и сближений. Но вместо строк, я решил посмотреть страницу в ее соцсетях. Я с замиранием сердца нашел ее, готовясь к самому худшему. И, действительно, лучше бы я этого не делал. Она была счастлива. У нее появился новый ухажер, с которым она ездит по разным странам, прямо как со мной когда-то. Я ощутил себя Гансом Шниром, который расстался со своей Мари. Он обзывал ее всяческими плохими словами, он не мог представить, как она могла делать тоже самое со своим мужем, что делала с ним. Я в ярости закрыл ноутбук. И решил прогуляться.