Легенда Мистерры. Заметки владельца мастерской. Упругие формы.

Заметка 22. Формы. Упругие формы.

Погода меняется. Меняется слишком быстро. Кажется, только недавно все было завалено темпоральным снегом, а теперь неистовые темпоральные ветры сушат просторы Вокзала. Шквальными порывами унесло всех крабов-снегоедов. Курьерские воздушные дроны на время прекратили доставку. С балкона мастерской на втором этаже унесло кресло-качалку. По креслу я особенно буду скучать. Темпоральный ветер уносит все старое, то к чему мы так сильно успели привыкнуть. Плохо это или хорошо — довольно философский вопрос. По крайней мере, ветер освобождает место для чего-то нового. Ведь хуже всего может быть только застой. Глядя как рвутся сквозь ветряные валы грузовики сверхдальнего следования и слыша скрип колесиков мусорных баков по ту сторону стены мастерской, я размышлял. Размышлял о том, как сохранить форму особо важных вещей в нашей жизни. Не позволить темпоральному ветру унести дорогие предметы в небытие.

На голодный желудок думается плохо. Мысли то и дело возвращаются к рокоту его ненасытных недр. И как же это прекратить? Очевидно — раздобыть еды. Доставка посредством воздушных дронов сейчас невозможна, а наземный дрон будет добираться слишком долго. Он может забуксовать на оставшихся островках мокрого снега или редких лужах, все еще скованных льдом. Знаете, этих дронов прямо тянет где-нибудь застрять. Словно они сознательно не желают работать. Забавная мыслишка, правда?

Я накинул свой неизменный буторианский плащ, который мгновенно стал тоньше, сокращая наномембраны и принял цвета весенней коллекции. Фотополимерное покрытие чудесным образом меняет оттенок и текстуру ткани этого удивительного предмета гардероба. Используя стандартную цветовую палитру, заявленную производителем — можно получать неплохие бонусные баллы. Вот и сейчас, плащ окрасился в тона нового сезона. Знаете, мне нравится.

Приложение «Навигатор исследованных территорий Вокзала» подобрало для меня список заведений, на основе моих гастрономических предпочтений и построило маршрут к ближайшей точке. Придется прогуляться, но я и не против. Главное, чтобы меня не унесло ветром, достигающим порой опасных скоростей. Заведение это значится как паб, что немного смущает, учитывая время суток. Пиво с утра в будни? Я ведь не аристократ. Впрочем, кто я такой, чтобы спорить с гастрономическим приложением. Оставив Стабилизационное оборудование остывать после ночи беспрестанной работы, я направился в путь.

Паб, который я искал, зовется «Раковины с того света». Великолепное название! Надеюсь, мне удастся стащить подстаканник с их логотипом. Однажды я коротал вечер в баре, где подстаканники были иллюзиями. Голограммами, обозначающими место, куда следовало ставить свою кружку, если желаешь автоматически ее наполнять. Чудесный патент орбитальной пивоварни имени По Гарденского. Ярус, на котором находился паб, отличался от остальных так же сильно, как и ярус «Горького берега». На всем вокруг лежал отпечаток холодной строгости. Словно я вдруг оказался в титанической библиотеке. Только без книг. Здесь не хотелось шуметь, не хотелось бежать. Все выглядело сдержанным и отстраненным. И здания и жители.

Местная архитектура в романском стиле изобиловала колоннами и арками. Массивные нефы нависали над широкими улицами. Молочно белые поверхности изрезали прожилки оттенков красного. Все в этом месте намекало на органическое происхождение. Словно гладкие, глянцевые барьерные рифы в мгновение ока поднялись из глубоких вод. Но морем здесь и не пахло. Образы окружения ничем не походили на подводные жилища, виденные мной ранее. Мне показалось, что я нахожусь внутри живого организма. Существа исполинских размеров, вгрызшегося в ярус Вокзала. Вокруг не было ни слизи, ни запаха животного духа. Безупречная чистота и стерильный, розоватый свет из недр колонн. Занавески в окнах и скаты маркиз на террасах разили взгляд яркими, насыщенными цветами.

За очередным поворотом я увидел свою цель. Вывеска, такая же строгая, как и все вокруг, словно сжатые в тонкую линию губы, аскетичным черным шрифтом гласила: «Раковины с того света». Невольно ускорив шаг, я прошел сквозь главный вход паба. Именно прошел сквозь — дверной проем закрывала вуаль. Тончайшая матовая материя пурпурного цвета, холодная на ощупь. За время путешествия по этому ярусу я уже успел обвыкнуться местной атмосферой и совсем не ожидал, что внутри паб окажется таким же, как везде. Удивительное место — пабы. На их территории всегда легко и спокойно, словно все проблемы и печали остаются за входными дверьми. Даже если эти двери — всего лишь кусок ткани. В таком месте как это, наполненном символизмом, ткань вместо дверей лишь подчеркивала мои ощущения.

Конечно, говоря «таким же, как везде» я не имел в виду внутреннее убранство. Все здесь было необычно. Минимум углов. Я сразу подумал о псах Тиндала и внутренне содрогнулся. Сюда бы они ни за что не смогли проникнуть. Обилие нежных цветов, я бы даже сказал телесных — расслабляло. Ячеистые поверхности гладких стен, причудливо изгибавшихся в различных направлениях были заполнены сосудами. Их мутные поверхности скрывали от глаз содержимое. Многие ячейки были зашторенными. Удивительное сочетание строгих, нейтральных оттенков в архитектуре и ярких, я бы даже сказал хищных вкраплений цветов. Своим контрастном это отдаленно напоминало белые улочки Шефшауэна, что в Марокко. В нишах, похожих на изгибы в каньоне, тихо переговаривались посетители. Бармен, встретившись со мной взглядом, кивнул. Я выбрал пустую нишу и уселся на мягкий, неоново-зеленый пуф у круглого стола.

Вращая головой, как у меня все еще не истерлись шейные позвонки, я пытался углядеть все, что происходило в этом причудливом месте. Я слышал музыку, но не видел ни сцены, ни колонок аудиосистемы. Звуки ее, медленные и тягучие, исходили отовсюду. Я положил ладонь на гладкую стену своей ниши. Она вибрировала в такт музыке. Словно все это место тихо напевало себе под нос мелодию, призванную успокоить. Мелодия успокаивала, хоть и казалась очень грустной. Вскоре, ко мне подошел официант и поприветствовав, протянул меню. Я ознакомился с несколькими страницами и меня осенило. Название этого паба стало очевидным. В нем имелись ввиду ушные раковины. Это был самый настоящий ушной паб! Я чуть было не воскликнул от восторга, но вовремя сдержался и поднеся кулак ко рту, сделал вид, что откашливаюсь — чтобы сбросить распирающее давление эмоций. Официант неверно истолковал мой жест и мгновенно вернулся к столику.

Я не стал говорить, что позвал его случайно, поэтому обернул ситуацию в свою пользу. Я поинтересовался, что он может порекомендовать путнику, впервые оказавшемуся в таком месте. Официант усмехнулся, ответив, что их меню может показаться неискушенному посетителю крайне экзотическим и даже отталкивающим. Я заверил его, что не из таких и содержание меню повергло меня в восторг. Тогда официант посоветовал мне присмотреться к «ассорти на большую компанию» и уточнил, ожидаю ли я кого-либо еще. Я ответил отрицательно и узнал, собирают ли они заказанное на вынос. Официант подтвердил мой вопрос и предложил подать напитки, пока я ожидаю готовности ассорти. Я выбрал кислый фруктовый эль. Не могу точно передать названия фруктов в его составе, но официант просиял, сказав, что я сделал прекрасный выбор напитка. Еще бы.

Вскоре подали эль в высокой кружке без ручки с массивным дном. Высокая шапка пены пахла цедрой. Гладкая белесая поверхность напоминала керамику. Я медленно потягивал напиток и водил взглядом по фрактальному узору на поверхности стола цвета заварного крема. Все сильнее я убеждался в том, что это место не было построено. Оно казалось выращенным. Невероятных размеров организм. Сдается мне, господин Гигер бывал тут не раз. Убранство этого яруса и легло в основу его фирменного стиля.

Наконец, подали мой заказ. И я принялся дегустировать чуждые блюда. Как ни странно, оказалось все очень вкусным и не таким уж экзотическим. Уши различных форм жизни, собранные на моем блюде, отличались вкусами и способами приготовления. Были тут и те, что очень напоминали запахом морепродукты, принадлежали по всей видимости обитателям вод. Были и те, что сложно отличить от овощей. Я вспомнил гордую расу Флора колосс с планеты Х — может быть, передо мной уши близких к ним видов. Также, на блюде присутствовало множество классических, «мясных» ушей. Некоторые ушные раковины были нафаршированы различными начинками. Все это буйство запахов и вкусов пьянило не хуже крепкого эля.

Особенно меня восхитили маринованные уши растительных форм жизни. Хрустящие, словно капуста, в сладко-остром маринаде, пропитавшем насквозь их пористую структуру. Воздушная корочка покрытых панировкой ушей обитателей глубин была кислой, оставляя богатое послевкусие. И наконец, классические уши различных сухопутных представителей фауны, наполнивших ароматами копчености мою нишу. Массивное блюдо было выложено ушами не иначе, как рукой художника. Все многообразие форм и цветов ушей различных существ складывались в вычурный узор витража. Я пробовал одно ухо за другим, не повторяясь в выборе. Каждое последующее казалось вкуснее предыдущего и мои вкусовые рецепторы принялись бить тревогу. Я решил пожалеть их и на некоторое время сконцентрировать свое внимание на очередной кружке пенного напитка. Медовый томат, вяленый под лучами солнц на берегах озера Хали уносил мысли далеко за пределы осязаемой Вселенной. Да, думал я, день удался.

Разделавшись с огромным ухом, завернутым словно рулет, я принялся вынимать пальцами крохотные, размером с булавочную головку, ушки из кулька коричневой бумаги. Они лопались на зубах как семечки. Я окинул пристальным взглядом изрядно поредевшее содержимое блюда и увидел — оно. Такого привычного размера. Продолговатый овал, сужающийся к мочке. Бежевое, с знакомым узором хрящей на раковине. Я затаил дыхание, глядя на это ухо. Оно до ужаса напоминало нечто очень знакомое. И тут меня осенило. Осознание пронзило, словно гром среди ясного неба. Это ухо — точная копия гоночного трека из игры, в которую я днями напролет рубился в детстве. Кажется, она называлась «Выгорание». Точно! Это была она — та самая игра и тот самый трек — ну, с отелем у моря, помните? Там еще играла такая классная песня, вроде бы «Великий побег» группы «Мы ученые».

Я схватил это ухо и одолеваемый столь ненавистным мне чувством ностальгии, отправил в рот. Ностальгию как ножом отрезало. На вкус оно было замечательным. Холодного копчения ухо, отдающее терпким ароматом ольховой щепы, а затем томленое в раскаленной печи. Хрустящая корочка, мягкие хрящи — словно приготовленная аль денте лапша и мясистые кусочки волокнистой плоти просто таяли на языке. Невероятный восторг, который можно усилить лишь большим глотком томатного гозе.

Наконец, я утолил аппетит, даже сверх меры — киньте в меня камень, кто без греха. Вытер рот и руки ярко красной салфеткой и откинулся на спинку пуфика. Медленно покачивая кружку с густыми остатками пенного, я вяло водил взглядом по столовым приборам. На подносе, на тарелке и даже на кружке была выгравирована линия. Совсем крохотная, но все-таки она была. Я поправил очки и прищурился, поднеся гравировку ближе к стеклам. Сначала я решил, что там продублировано название паба, но оказался не прав. «Консорциум Шмын-ген» гласила надпись. И больше ничего. Ни символа, ни номера.

Официант, в очередной раз подошедший ко мне, не располагал никакой информацией насчет надписи. Он даже не знал до этого момента, что на приборах что-то написано. Легкая нервозность послышалась в его голосе — возможно, по причине того, что он позаимствовал некоторую посуду себе домой и теперь его репутация могла сильно пострадать. Он лишь обмолвился, что вся посуда и столовые приборы состоят из органики — некоего вида костной ткани, вроде ногтей или зубов. Пока я оплачивал счет, он заметил, что на столе не осталось ничего, что можно было бы завернуть на вынос. Я ответил, что такие вкусные блюда непростительно разогревать повторно и он всецело согласился. Я, конечно, хотел бы забрать что-нибудь с собой и угостить своего коллегу и доброго друга при встрече. Официант порекомендовал мне выбрать банку из тех, что стояли в ячейках стен. Как я и предполагал, это были соленья.

Официант сообщил, что сейчас не сезон. Он произнес это таким тоном, будто о чем-то умалчивал. Что обычно ассортимент солений у них в разы обширнее. Он сообщил, что оплата за столик прошла успешно, поблагодарил за чаевые и распрощавшись отправился к новым посетителям. Я походил вдоль стен, рассматривая иероглифы на этикетках банок. Можно было достать переводчик и за пару мгновений узнать содержимое сосудов, но я решил рискнуть. Все любят блайндбоксы. Пусть содержимое будет сюрпризом. Я направился к барной стойке для оплаты солений. Бармен знал больше. Он порой помогал в разгрузке продуктов для паба и слышал от водителя грузовика некоторые истории.

В другом месте, раздираемом Галактической войной, которую ведут могущественные Корпорации по неизвестным причинам, есть и те, кто не впал в безумие кровопролития. Их немного и они держат нейтралитет. Хоть и ходят туманные слухи, что они в тайне поддерживают свободные народы галактики, снабжая повстанцев необходимыми припасами. Повстанцы эти — дальнобойщики, пираты, контрабандисты и таксисты, народ небывалой храбрости духа и крепости тела. Они продолжают поддерживать логистику между удаленными мирами, оберегая их от голода и болезней. Они доставляют ценную информацию и прокладывают безопасные пути для беженцев. Этим благородным мужчинам и женщинам некогда придумывать себе громкие имена, но мы прекрасно понимаем, кто они такие на самом деле. Они Братья и Сестры Якоря. Главы этих микрокорпораций тайно объединяются в торговые союзы, поддерживая слабые стороны друг-друга в это нелегкое время. Они категорически отказываются от поддержки воюющих Корпораций, испытывая при этом колоссальное давление. Они собирают вокруг себя единомышленников, тех немногих, кто отказался от пути вражды и посвятил себя сохранению островков мира и добра.

За очередной кружкой пенного, сидя на высоком табурете перед барной стойкой, я узнал историю благородных глав микрокорпораций. Древняя династия Шансов — властители планеты Синей соли. Мистер Ча и миссис Ву Шансы погибли в кровавой битве за суверенитет своей родины. Они отбили атаку агрессивной Корпорации, не принявшей отказа от слияния. Они с честью защитили свой народ, передав власть своему единственному сыну — доброму и мудрому человеку. Он, последний из Шансов, для друзей — Последний Шанс. Давным-давно, планета Синей соли была полностью покрыта водой. Затем, после неведомого катаклизма, эта планета была иссушена. Множество микроорганизмов, живших в толще вод этого великолепного мира окрасили соль океанов в голубой цвет. И жизнь на планете прекратилась.

До тех пор, пока на нее не высадились древние представители семьи Шансов. Они превратили этот мертвый мир в обитель успешной микрокорпорации по производству солений. Операторы гигантских вакуумных насосов, плавающих над поверхностью синих пустынь, собирали богатую минералами и витаминами соль. Соль эта отправлялась на орбиту, где на множестве станций, заботливыми руками подданных микрокорпорации Шансов изготавливались вкуснейшие соленья во всей галактике. Тайные рецепты маринадов, передавались из поколения в поколение ведущих маринистов. Всевозможные виды овощей и фруктов закатывали в банки и бутыли. Консервировали и превращали в экзотические напитки. До сих пор ходят легенды о потерянных грузах с соленьями в тюбиках. Перетертые до состояния пасты купажи из удивительных сочетаний маринованных овощей и фруктов дарили бодрость и радость огромному количеству космических дальнобойщиков былых эпох. Однажды, я найду древнее сокровище Шансов и лично попробую содержимое тюбика с соленьями.

Следующий рассказ бармена решил многие проблемы, возникшие передо мной утром. Он повествовал о том самом «Консорциуме Шмын-ген». Еще одна из немногих микрокорпораций, отказавшихся от бессмысленного кровопролития. Но не от битвы. Таинственная Бледная Королева, лица которой никто не видел, объединила вокруг себя независимых производителей самых важных предприятий. Она позволила им жить и работать на территории своей планеты — одного из самых фантастических мест в целой Мультивселенной. Личной битвой Бледной Королевы стало непреодолимое желание помогать нуждающимся. И она в этом преуспевала. Она — мистическое существо, обладающее потусторонним магнетизмом, собрало вокруг себя общину, ставшую впоследствии Орденом Детей Тихой плоти. Странное название, странное место и странное существо во главе всех этих странностей. Вот это история по мне! Не дожидаясь продолжения рассказа бармена, я горячо его поблагодарил и пустился в очередное приключение.

Стуча массивными латными ботинками по гладким плитам мостовых этого прекрасного яруса, подарившего мне незабываемый завтрак в пабе «Раковины с того света», я направился в местное депо. Тяжелая, тревожная атмосфера нарастала по мере моего приближения к Межпространственным путям. Как только я оказался в депо, буторианский всепогодный плащ нарастил дополнительный слой бронированных пластин. Не думал, что война является погодным явлением. Хотя, если так подумать, любая война несет стихийный характер и все войны цикличны — теперь то все сходится. Война в природе человека. Вокруг было много людей. Их исхудалые, осунувшиеся лица угрюмо склонялись над своими делами. Там, на другом конце путей, грохотала симфония апокалипсиса. Я отправлялся в умирающую Вселенную.

Со стороны все может показаться неким изощренным подобием космооперы. Я не хочу и не буду описывать виденные мною события — вы и так можете хорошо их вообразить, дорогие друзья. Сконцентрируюсь лучше на удивительной Белой планете, которую наконец узрел. Бледный шар, окруженный пузырем розовой атмосферы, парил в черноте космического пространства. Гладкие, снежно белые камни, поясом астероидов вращались вокруг экватора. Они были похожи на оскаленные в пасти зубы, словно говорящие: не подходи к загнанному в угол зверю. Приближаясь, я начал различать выветренные кости горных хребтов, вздымающихся прямо из белой плоти планетарной коры. Рубиновые реки, сетью вен стекались в редкие, темно-пурпурные моря — скорее скопления крупных озер. Еще ближе — обширные леса узловатых раскидистых деревьев с кронами цвета маджента. В голове возникли образы садов сакуры. Тихое, умиротворенное место. Безопасное, словно на груди великана. Планета дышала, она была живой. Немыслимых размеров организм вращался вокруг далекой звезды. Мирно дремал и видел сны. И горе тому дураку, что решится его разбудить.

Услышав от бармена название местной общины, я был готов встретить некий культ, жгущий свечи в хижинах с высокими шпилями и читающий летания на неизвестных языках. Вместо этого я лицезрел масштабный промышленный комплекс. Сеть полисов, ведущих деятельность по всей планете. Их не было видно с орбиты. Их с трудом было видно и с высоты птичьего полета. Органично вписываясь в органический пейзаж этого таинственного мира, здания, заводы и даже транспортные средства повторяли силуэты местной экосистемы. Гигантская полусфера, в которой соединялось множество путей монорельса венчала голографическая надпись: «Консорциум Шмын-ген». Оказавшись внутри, я словно снова очутился на территории Вокзала. Уменьшенной его копии, стилизованной под местный экстерьер. Кажется, это было сердце революции.

Табло, вокруг многочисленных терминалов, объявляли поступление и отбытие различных товаров и сырья. Проведя некоторое время в этом месте, я узнал, что Дети Тихой плоти с давних времен заботятся о теле и недрах планеты. Они формируют горы, разбирая обрушенные части. Они выкорчевывают гнилые деревья. Они вычищают тромбы в реках. Они срезают отмершую плоть планеты и удаляют отходные жидкости. Дети Тихой плоти любят этот мир и оберегают его ото всех бед. И Белая планета одаривает их взамен. Корпус гвардейцев Бледной Королевы — самые сильные воины в обозримом континууме. Они воистину бессмертны и наделены невероятной мощью. Лишь самые достойные уроженцы Белой планеты могут пройти обряд Дара Божественной кожи. Суть его мне недоступна, но может быть, однажды, мне откроется тайна этого сакрального действа.

Из всего, что местные промышленники добывают на этой планете, производятся различные блага. Они необходимы для таких простых, но невероятно важных областей, как горнодобывающая промышленность или сверхдальние перевозки грузов. Горюче-смазочные материалы для орбитальных буровых установок, работающих в удаленных колониях на окраинах галактики, требуют огромное количество этих удивительных лубрикантов. Множество капитанов дальнобойных грузовиков приобретают здесь Слизней. Эти необычные существа крайне умны и живучи, а их основной задачей является покрытие корпуса корабля слизью перед каждым вылетом. Слизь эта является защитным барьером от множества космических опасностей. Поговаривают даже — от тлетворного влияния Варпа. Экипажи космических дальнобоев очень ценят своих Слизней и относятся к ним как к членам экипажа. Даже как к членам семьи.

Добравшись до терминала отхожих жидкостей, где добывались самые разнообразные флюиды, я обрел наконец то, чего мне не хватало для дальнейшего проведения процесса Стабилизации у себя в мастерской. Густой упругий фермент, добывающийся из глубинных полостей Белой планеты, используется во множестве отраслей промышленности. Особенно его ценят за прочность, приобретаемую этим веществом при смешивании с определенными реагентами, собираемыми на местных деревьях. Этот материал очень похож на силикон, но в разы превышает его показатели. Для копирования множества артефактов, этот материал окажется просто незаменим. А лучший его образец можно добыть только на Белой планете. Если бы не это восхитительное место, фиолетовые небеса которого колышутся от дыхания ядра, опустошенная войной галактика давно бы развалилась. Добро здесь крепко и сила местных жителей в единстве и твердости убеждений. А мне пора возвращаться домой.

Оказавшись в мастерской я окончательно выбился из сил. Утреннее ассорти из ушей казалось эфемерной грезой, словно рассеявшийся по утру туман. Я многое сделал за этот день, но еще большее предстоит сделать. Мне невероятно хочется посетить легендарную планету Синей соли. Осталось узнать, где она находится. Говорят, это секретное место, наполненное тайнами и древней историей. А еще, я узнал по Пивного барона — По Гарденски. Наследника древнего рода Хмельных крестоносцев. Они отбили Паразитическое вторжение из другого измерения. Одержали победу в обоих Солодовых войнах, защитив ячмень во всей галактике от полного уничтожения. Впереди столько историй, дорогие друзья, хватит ли у меня сил рассказать их все? Я очень на это надеюсь, ведь я проживаю каждую из них и хочу разделить этот опыт, этот восторг вместе с вами. До новых встреч, берегите себя!

Забыл стащить подстаканник из паба.