Легенда Мистерры.
Заметки владельца мастерской. Новый день.

Заметка 23. День. Новый день.

И снова здравствуйте, дорогие друзья! Я очень рад, что вы все еще функционируете и излучаете положительные эмоции. Присаживайтесь, пожалуйста. Кажется, что в воздухе витает запах тлена. Он пропитывает все вокруг. Он садится на кроны деревьев. Стелится по бесконечным бетонным вертикалям. Проникает в самую глубь, впитывается в кости под плотью. Гнилостный дух упадка раздается из-за горизонта времени. Там, за Изломами Будущего — таится мрачный Предвестник Заката. Скажите, что это не так. Заверьте меня в этом. Убедите, что вы не ощущаете незримое присутствие тревожности за будущее. Мы заслужили будущее? Если ответ — да, то докажем это вместе. Для этого мы все собираемся в этой мастерской. Для того, чтобы обретать надежду. Пополнять ее запасы для предстоящих свершений. Обмениваться добром и огнем, что пылает в наших умах. Мне нужно многое вам рассказать, а времени как всегда — в обрез.

Вы не поверите, кто приходил ко мне на днях. Как вы догадались? Именно — сам Отец Большой Настолки. Тот момент стал отправной точкой нашей совместной работы и надеюсь, в будущем — дружбы. Он присел на кресло у прилавка, положив на него сверток из бумаги. Я спросил, что внутри. Он ответил, пожав плечами, чтобы я взглянул. Вся эта сцена представала в виде эпизода нуарного детектива, в ходе которой таинственный незнакомец в широкополой шляпе бросает на стол конверт, полный компрометирующих фотографий. Сверток на прилавке и правда оказался конвертом. Внутри и правда были фотографии. Но на них небыло ничего зазорного. Ничего такого, за что мимолетно захотелось бы попросить прощения перед силами вселенскими. В конверте аккуратно лежала небольшая стопка фотокарточек Странника. Я поднял глаза на своего гостя и вопросительно изогнул бровь. Он молча налил себе выпить и откинулся в кресле, словно я не ждал от него ответа.

— Что это? — Наконец подал голос я, после нескольких минут разглядывания фотокарточек.

— А на что похоже? — ответил он вопросом на вопрос.

— На меня. — прохрипел я.

— Именно.

— Но откуда у тебя эти фото?

— Отсюда, — ответил он, потыкав себя средним пальцем в висок, сжимая в руке стакан. Кубики льда в нем озорно щелкнули по стенкам.

Я, все еще ничего не понимая, уселся на прилавок. Снова взглянул на фотокарточки. На глянцевой поверхности небольшого прямоугольника я видел себя. Невероятно привлекательный мужчина в своем неизменном походном снаряжении. Он сжимал в стабилизационной перчатке крохотную брюкву цвета из иных миров. Пристальный згляд серых глаз изучал светящийся клубень. Во взгляде изображённого странника читался недюжий интеллект и решительность. Весь образ этого персонажа излучал решительность и силу. Он был живым воплощением воли. Почему мой гость согласился с тем, что этот персонаж — я? Я ведь совсем не такой. Но где-то в глубине души я признавал, что всегда мечтал быть тем, кто разглядывал брюкву на ламинированной поверхности фотокарточки. Я снова принялся расспрашивать своего гостя. Теперь, когда осознание происходящего утвердилось в моем разуме, он начал строить на нем свой рассказ. Сопровождая его уточняющими вопросами, он описал мне суть того, что произошло.

Гость мой прибыли из сектора, который располагался далеко на севере. Он — владелец Коллеционного бюро. Но не одной из барахолок, стены и проходы которой заставлены множеством собирающих пыль диковин. Место его работы не требует больших площадей. По крайней мере снаружи. Почему снаружи, спросите вы? Потому, что его рабочий стол — разум. В светлой голове этого талантливого художника происходят процессы, схожие с теми, что рождаются в умах экстрасенсов. Он принимает извне сигналы, изобилующие смутными образами и обрывками видений. На их основе он создает карточки, наподобии тех, что я держал в руках. Эти образы приходят к нему очень давно и очень не случайно. Они означают, что тем или иным изображением вскоре начнут интересоваться. Эти изображения впоследствии станут нести на себе печать коллекционной ценности. А это значит, что изображение на карточках обречено на неминуемый успех.

Слова художника очень льстили мне, но я до сих пор не мог уяснить, какое отношение имеет ко мне человек, запечатленный на карточке. Я не чувствовал с себе и крупицы того, что ощущалось в образе Странника. Художник, подтверждая свои способности, уловил мои невысказанные мысли и ответил, что я непременно стану тем, кого видел на карточке. Стоит лишь приложить немного усилий. Или много — но я справлюсь.

Доброта недавнего знакомца поразила меня и я на миг перестал ощущать запах тлена, окружавший меня незримой завесой в последнее время. Мой гость рассказал немного о том, как проходит его ремесло. Он ловит образы тех или иных предметов и существ, которые важны по определенным причинам и в определенных мирах. Он запечатляет эти образы в своей неповторимой технике исполнения. Через некоторое время с ним связываются искушенные коллекционеры из разных уголков Мироздания с целью приобрести плоды его трудов.

Разум художника воистину невероятен. Он подобен стрелке компаса, точно указывающей на отголоски далеких событий. Стрелке, которая умеет рисовать. Случились эти события в прошлом или им только суждено произойти — художник уже знает о них. Он обречен никогда не стать свидетелем этих событий, но способен узреть их отпечаток, вышедший из-под собственной руки. А так же, он вправе показать этот отпечаток всем вокруг, тем самым удивить, напугать или воодушевить несметное количество зрителей. Таким образом художник и нашел меня — он видел образы этого сектора Вокзала. Он видел мастерскую, нависающую над обрывом яруса. Он различал цвета всепогодного буторианского плаща и блики стабилизационной капсулы на рюкзаке. Мы еще некоторое время пообщались обо всем и ни о чем. Он рассказал про излюбленные бары у себя в секторе, а я — про свои. Затем, он вернулся к карточкам с изображением странника и простучал себя пальцем по носу.

— Брюква, это она так пахнет?

— Она, — подтвердил я, — но как ты понял?

Я никогда прежде не обонял такого запаха, что исходил от корнеплода, найденного мной за бесконечные лиги пространства и времени отсюда.

— Она привела меня сюда, в основном. — Ответил художник, голос которого помрачнел.

— Понимаешь, в последнее время я начал ощущать один запах. Но не могу его описать. — Он сделал еще глоток из стакана. — Запах чего-то грустного.

Я сразу понял, о чем он толкует. Мой гость тоже ощущал Этот запах. Его ощущали все существа, обладающие чутким восприятием. Этот запах не был мерзким или удушающим. Он воспринимался как нечто обычное, неотвратимое. Запах этот ощущался скорее не носом, а душой. Душа же, в приступе тревожности, силилась придать этому запаху некую форму. Запах, похожий на обожженный песок. Запах, истертых в пыль достижений. Пыль аннигилированных мечт и надежд. Запах Мертвой Вселенной. Множество подверженных людей, связавших свои жизни с искусством, творили свои шедевры, малые и большие — опираясь на этот запах. Они невольно обличали свои творения в ранее несвойственную для них форму. Это пугало их и тех, кто знакомился с этими творениями. Упадок начинается с культуры.

Художник рассказал мне о своих страхах за будущее и о своих надеждах. Он спросил, почему запах этой брюквы помог ему забыть о запахе тлена. Что такое особенное скрывается под сухой кожицей этого невзрачного плода. Почему он так сверкает и в чем его роль. На этот раз вопросы пошли со стороны моего гостя и я снова почувствовал себя в комфортной обстановке. Насколько это вообще было возможно. Я рассказал своему удивительному гостю историю, которая предшествовала нашей сегодняшней встрече. Он видел ее обрывки в своем сознании, когда создавал эти коллекционные фотокарточки, но вопросов множилось больше, чем ответов. Мы наполнили стаканы и устроились поудобнее — я рассказывал о приключении.

Нас окружает множество запахов. Всегда и везде. Некоторые из нас тоже производят запахи. Иногда хорошие, иногда — не очень. Это утверждение конечно же субъективно. Кто я такой, в конце-концов, чтобы судить. Мне предстояло добыть множество удивительных запахов, перед последующим заколючением их в толщу воска соевых пчел. Я признался художнику, что вскоре Мистерра представит миру очередную свою новинку — официальные свечи с логотипом мастерской, которым я очень горжусь. Я рассчитываю, что эти свечи станут базой ассортимента и будут доступны в продаже на постоянной основе. Долгие дни и ночи я размышлял над идеальным вместилищем для свечей. Лучшим контейнером для содержания в себе частички ароматного огня. В меру симпатичным, немного строгим и очень практичным. Однажды я прогуливался в терминальных районах сектора и наблюдал очередное эхо приближающегося Забвения.

Обширные площади складских ярусов были заполнены грузовыми контейнерами, которые некуда было везти. Различных цветов и размеров — все они были аккуратно уложены гигантскими башнями. Они ожидали отправок в дальние края, но могли никогда этого не дождаться, сгния вместе с содержимым. Они томились на бесчисленных складах, покрываясь пылью, приносимой темпоральными ветрами. Пылью Конца. Множество логотипов различных компаний — узнаваемых брендов и неизвестных названий на чуждых языках истачивались временем. Их силуэты стерались, пропадая в небытии. Склады напоминали мне бескрайние кладбища, уставленные твердынями надгробий. Стальными могильными камнями чужих стремлений. Шаркая ногами по давно не езжанным бетонным плитам этого угрюмого места, я все глубже погружался в пучину стагнации. Сколько товаров и услуг было заперто в этих металлических склепах? Сколько финансов и сил было потрачено на их производство? Куда эти блага могли попасть в лучшем случае? Но оказались в худшем месте. В месте глубокого упадка, застыв в пространстве и времени.

Декадентский настрой хорош сам по себе, он позволяет лучше ощущать контраст — понимаете? Я уже писал об этом, кажется давным-давно. Так вот, я отхватил его сполна. Покинув этот угрюмый край рукотворных гор, я направился дальше. Что мне дало посещение такого места, кроме убойной дозы безысходности? Осознание — что мы порой не замечаем очевидных вещей. На складе мастерской покоилось множество контейнеров, которые могут получить второй шанс, став идеальными подсвечниками. Да, дорогие друзья, те самые контейнеры с буквами Д.Р.О.П. на корпусе. Идеальная форма. Идеальное решение. Мой плащ все время менял цвета, словно стремился отгородиться от этого места. С самого первого дня он стал моей защитой и опорой. Я был единственным ярким пятнышком среди этого мрачного лабиринта. От всей души пожелав этому месту наконец «сдвинуться с точки» я покинул складские ярусы. Впереди ждал длинный путь и захватывающие приключения по поиску экзотических ароматов для новых свечей. Я был нацелен на успех. Тогда, в разуме художника и родился первый образ Странника.

И вновь я оказался в мирах столь причудливых, что описать их было сложно. Я бы непременно справился с этой задачей, но передо мной стояла другая — наиболее важная. Мне нужно было во что бы то ни стало найти самые лучшие ароматы, способные перекрыть запах распада. А то и вовсе изгнать его. Я мечтал, что новые свечи Мистерры попадут к своим будущим владельцам и придадут им сил. Их счастливыми обладателями станут творческие, талантливые и усердные люди. Их с гордостью добавят в свои собрания коллекционеры.

Именно коллекционеры помогут спасти мир. Коллецкоинеры общих достижений своих видов. Эти люди гордятся тем, чем владеют и трепетно заботятся о своих коллекциях. Одни собирают различные безделушки, наделяя их невероятным смыслом и ценностью. Другие — собирают образы, создавая из них прекрасные картины. Третьи — удивительные истории, рассказывая их всем, кто готов слушать. Иные — складывают чарующие комбинации из звуков. Коллекционеры — хранят и приумножают созидательные ценности, оберегая прогресс. Все вы, дорогие друзья — Браться и Сестры Якоря, не дающие своим мирам соскользнуть в бездну Хаоса. Вы изо всех сил держитесь за то прекрасное, что было создано с целью восхищать. И вы отлично справляетесь со своей миссией. Мы все — коллекционеры, если так подумать. Мы все собираем то, что решили сделать частью своего мира. Сделать частью себя и поделиться ей с другими. Поделиться в безумной надежде, что окружающие примут то, что зажигает свет в ваших сердцах.

Гость распрощался со мной, удовлетворенный рассказом и отправился в место, которое называл домом. Ему предстояло много работы, плоды которой подарят радость коллекционерам. Мне тоже нужно потрудиться, чтобы создать удивительные свечи, которые я вскоре смогу вам представить. А пока, я сижу в тихой мастерской и смотрю на карточку Странника — неумолимого путешественника, которому любые преграды нипочем. И я очень хочу, однажды, стать таким же как он. И я стану. Непременно.