Легенда Мистерры. Заметки владельца мастерской. Красящий пигмент.

Заметка 19. Пигмент. Красящий пигмент.

Цвет. Как же здорово — видеть цвета. Всего лишь отражение световой волны от объекта, а сколько восторга это вызывает. Трудно даже вообразить, каково приходится иным формам жизни, не имеющим органов зрения. Впрочем, они могут ощущать мир вокруг совершенно иначе, на недоступном нам уровне. И так же сожалеют, что мы не можем воспринимать мир как они. Я часто размышляю о подобных вещах, наблюдая за течением жизни за окном. Конечно, на просторах Межпространственного Вокзала жизнь не течёт, а скорее бурлит. Тем не менее, есть места, где это бурление нисходит до уровня размеренного потока. Я только что вернулся из очередного путешествия, в котором изрядно замерз и теперь пытаюсь согреться, потягивая густой, черный как деготь стаут. Плошка с маринованными глазными яблоками наполовину опустела — можно наконец откинуться на спинку кресла, утолив голод. Сквозь голубоватое, выпуклое окно в форме круга, я наблюдаю, как жители и гости Вокзала спешат укрыться от ледяного дождя, покрывающего все вокруг хрустящей ледяной коркой.

Рядом со мной, на подлокотнике кресла лежит газета, с силиконовой поверхности которой медленно скатываются капли, принесенные мной с улицы. Они текут, то объединяясь в одну мощную струю, то разделяются на множество мелких каналов. Словно пути Бесконечного Вокзала. Словно наши пути. На первой полосе мерцает страшный заголовок: «Зима навечно?». Вот уж нет! Во втором слушании Вечной Администрации, с небольшим перевесом в очередном голосовании, победили представители Смертных рас. А это означает, что смена сезонов будет ускорена таким образом, чтобы даже самые короткоживущие представители разумных рас, смогут насладиться всеми возможными проявлениями погодных условий на территории Вокзала. Звучит неплохо — я люблю смену сезонов. Главное, чтобы Они там не выкрутили свои параметры на максимум и не устроили нам, простым жителям, год за день. Но не будем о политике. Мне нужно дополнить свои заметки по настоящему важной историей.

Два последних контейнера с артефактами, которые мы вскоре сможем выставить на продажу в нашей мастерской, имеют удивительное магическое происхождение. Мы называем эти контейнеры — дропами. Просто по причине того, что на них так написано. Это древние грузовые ящики, которыми пользовались в своих перевозках космические дальнобойщики. Ох друзья мои, если бы не работа в Стабилизационной мастерской, вторым лучшим вариантом для меня были бы сверхдальние космические перевозки. Я бы хотел рассказать вам эту удивительную историю, но она слишком длинная и запутанная для заметок. Поэтому, я напишу ее отдельно. Однажды. Может быть даже через месяц-другой.

Так вот, на все стенки этих контейнеров, сделанных из очень плотного пластика или некой разновидности полимера, нанесена трафаретная надпись ДРОП. На все, кроме крышки. На ней находится механизм запирания и электронное табло. Сдаётся мне, надпись эта означает, что ящик можно бросать на любую сторону, кроме верхней. Впрочем не важно. Так вот, мы просто пишем на этих контейнерах толстенным фломастером число артефактов внутри. Таким образом, бОльшая часть нашей мастерской, отведенная под склад, заполнена различными дропами. Дропами 10, дропами 13 и так далее.

Как я уже писал выше, магическое происхождение этих наборов повлияло на их цвет и текстуру. Даже после процесса Стабилизации. Некоторые магические манипуляции воздействуют на молекулярную структуру гипса в составе некоторых изделий и оставляют в них свой цвет. Возможно, стоит наведаться с этим вопросом в библиотеку Лиги Серебряных городов и узнать об этом феномене подробнее. Сдаётся мне, именно так они и красят своих боевых горгулий. Меня же интересует возможность физического изменения цвета артефактов, возможного в нашей мастерской. По этой причине я так сильно замерз в очередном своем приключении. Разыскивая красящие пигменты для добавления в процесс Стабилизации. Все это является важной частью развития нашего предприятия. Поэтому я и засел в этом баре на краю Вокзала, записывая почерневшими кончиками пальцев эту заметку. Почерневшими от красителя, не от холода. Не волнуйтесь так. И даже близко не не краю Вокзала.

Я отправился на Мармолу, чтобы получше узнать об Эпифите — очень ценной субстанции, наподобие Меланжа. Вещество оказалось крайне занимательным и хорошо сочеталось с Стабилизационным составом. Минусом же была его огромная стоимость и вечная война за владение этим чудесным ресурсом. Меня покорила планета, где добывался Эпифит, а именно, ее бесконечные изгибы каньонов. Они вились сквозь плато, изгибались вокруг островерхих гор и врезались в широкие равнины. Слоняясь по дну одного из каньонов, слушая причудливо искаженные звуки, доносившиеся с поверхности, я разглядывал узоры вдоль его гладких стен. Великое множество слоев — всех оттенков синего, охряные, бирюзовые и жемчужные прожилки ласкали взор. Неожиданные изгибы дарили еще большее разнообразие цветов, то открывая поверхности каньона яркому дневному свету, то погружая их в густую тень. И тогда я подумал — оксиды.

Оксиды многих металлов, в виде порошков и пыли, должны прекрасно сочетаться с Стабилизационной смесью! А где этого добра должно быть навалом? На различных рудниках и карьерах! Вот он — выход из ситуации по отличной цене и еще более отличной доступности. Решено. Я отправился на отдаленные колонии Систем Терминуса, что за Аттическим Траверсом. Добыча руд здесь ведется на свой страх и риск, без поддержки и контроля Цитадели. Несмотря на ужасные условия труда и постоянную опасность, в этих колониях есть свой шарм. Вот такой уж я — все вокруг меня восхищает. А знаете, как необычно было учуять в одном из местных питейных заведений, где шахтеры спускают свои оклады, запах прокисшего пива? Ну, очень необычно, скажу я вам. Так по домашнему, так по Земному.

В общем, я договорился с одним дельцом из Волусов, что он проведет меня к местам самых крупных раскопок и познакомит с тем, кто торгует этими порошками. Я понимаю, как все это звучит. Но поверьте, в том месте, где я тогда находился, я пытался заключить самую безобидную сделку на множество световых лет вокруг. Скафандр Цербера сел как влитой. Может потому, что я человек. Очень смешная шутка, да? И мы направились к скоплению астероидов, вокруг которых копошилось множество машин различных форм и размеров. Некоторые из них походили на рои насекомых и казались совершенно крошечными. Другие же — гигантские, потрошили парящие в вакууме горы с неумолимой силой. Все это действо окрашивал алый свет безымянного красного карлика в паре сотен миллионов километров от нас. На фоне багряного цвета космических глыб, блестели золотом металлические корпусы грузовых судов, трюмы которых безостановочно наполнялись ценными минералами.

Глаза слезились от яркого света, даже в полностью затемненном визоре шлема. В кабине челнока ощутимо припекало. Но все изменилось, когда мы влетели в скопление астероидов. Резкий контраст света и тени, а также перепад температур заставил меня и моего провожатого издать сдавленный хрип. Визор моего шлема изнутри наполнился паром и загудела система жизнеобеспечения скафандра. Не абсолютный ноль, но очень даже бодрит.

На промороженном складе, скрытом в недрах крупнейшего астероида в скоплении, на протяжении нескольких часов, я вел агрессивные переговоры. Оксидная пыль не так сильно нужна в производстве, а значит спрос на нее не особо велик. В основном, она используется в составах бетонных смесей для строительства конструкций, не нуждающихся последующей покраске. Множество параметров такого невзрачного материала, заставило меня углубиться в теоретическую часть и изрядно поднатореть в этом вопросе. В конце концов, все прошло отлично. Я, хорошенько сэкономив и обзаведясь прочными братскими узами с одним синдикатом, отправился в обратный путь. Согреться не могу до сих пор, но возле ног лежит большой рюкзак с пробниками красящего пигмента, который мне не терпится опробовать. И это греет мое сердце.

Цветовой диапазон красящих пигментов довольно ограничен, но я уверен, что проявив настойчивость и смекалку, можно получить невероятно красивые оттенки. Глазные яблоки давно растворились в маринаде, превратившись в студенистую массу. Я допил ее и остатки выдохшегося стаута и вышел на улицу. Ярусы Межпространственного Вокзала превратились в каток и я заскользил в сторону мастерской. Яркое зимнее солнце искрилось в гранях сосулек, свисающих с неоновых вывесок магазинов. Вот бы найти пигмент цвета из иных миров! Ходят слухи, что он безумно красив!

Fortuna secundat