— Перелома нет, – телохранитель быстро присел рядом, пощупал и осмотрел лодыжку.
— Я уже ломала эту ногу. В детстве – охнула Кет – говорят, сросшиеся кости становятся только крепче.
— Много чего говорят, – сердито прокомментировал Александр – держись, отнесу тебя вниз!
Так и они и спустились – Кет на руках у своего возлюбленного, бледная от боли и счастливая от того, что ее мечты сыблись. Она обхватила его за шею и прижалась щекой к щеке, мысленно желая, чтоб лестничный пролет вырос в сорок раз. После того, как Сана заботливо уложил ее на диван, а горничная побежала вызывать врача, для разговора тет-а-тет уже не было времени.
— Этого больше не повторится – сказал он совершенно серьезно, подкладывая подушку под травмированную ногу – Ты обещала не подставлять меня, помнишь?
— Уволишься?
— Если по-другому нельзя, то да. Я не могу быть с тобой!
— Почему?! – она вцепилась в его руку, не давая уйти – У тебя кто-то есть?
— Нет…Тебе семнадцать, я работаю на твоего деда, этого недостаточно?
— Через год будет восемнадцать и я смогу принимать решения сама. Ты можешь подождать один год?
Ему хотелось сказать, что это ничего не решит, есть и другие причины, но язык не поворачивался. От необходимости отвечать их спасло появление других обитателей дома, а потом и врача, который констатировал сильный вывих. На ногу наложили повязку и Кетрин переехала с учебниками в свою комнату готовиться к экзамену. Теперь ее ничего не отвлекало, только раз послышались чьи-то шаги, которые остановились у самой двери. Она отложила книгу и с улыбкой наблюдала, как на дверной ручке оказался честно отвоеванный трофей – то самое полотенце, из-за которого Раш Герхард лишился старинной китайской вазы.
