Девушка прижимала к груди миниатюрного пекинеса, чем то похожего на хозяйку. Собачка тихо поскуливала от крепких объятий, но выбраться не пыталась.  

– Ладно, будем считать инцидент исчерпанным. Раз уж вы милочка так хотите, – графиня снова развернула веер и начала обмахиваться им. – Что ты там говорила про виконта, карету, крестьян, дорогая? Продолжай.  

Старшая дочь графини ухмыльнулась, попытавшись поставить подножку одной из портних мечущейся вокруг постамента, продолжила:  

– Так вот маменька, у мальчишки и крестьянина были ужасно неопрятные руки. Грязь прямо под ногтями! Представляете себе насколько они невежественны! А уж сидеть с ними в одном помещении, ходить по одной улице… нет уж увольте.  

– Может быть они только что сняли овощи с грядки, да и постоянная работа с землей делает руки…  

– Хи, хи, хи!  

– Ха, ха, ха!  

– Фью, фью, фью!  

Закатились от смеха аристократки.  

– Да плевать нам на их руки. Лишь бы делали, что им приказывают, да не высовывались.  

Графиня резко повернулась ко мне и будто вспомнив что-то вскинула указательный палец правой руки вверх.  

– Да я же не дорассказала. Так вот, герцог, словно обезумел и выступив перед парламентом покусился на святая святых – право владеть крестьянами. Представляете милочка, он предложил нам отпустить всех наших работников с участками земли в обмен на какие-то копейки которые простолюдины должны были бы платить нам за аренду.