Я не знал, куда мне идти, поэтому я тупо шёл на юг. По пути я встречал трупы «своих» солдат и «врагов». Для защиты от кого-то мне нужен был нож, поэтому я подошёл к телу солдата «врага» и стал обыскивать его, но вместо ножа я случайно достал что-то на подобие кошелька. Открыв её, на горячий асфальт упала фотография. Я взял её в руки. На этой фотографии можно увидеть мужчину, держащий на руках девочку, а рядом с ними стояла женщина. И все они улыбались… Они были счастливы… Я посмотрел на лицо этого солдата, но лица не увидел — оно было разорвано, было видно только расколотые зубы, язык, и мозг, который превратился в кашу. Я положил фотографию обратно в этот «кошелёк» и положил обратно. Поискав немного, я всё-таки нашёл нож и пошёл дальше. Мне стало жаль того солдата, ведь он больше никогда не вернётся домой. Может сейчас его дочка надеяться, что её папа вернётся домой и они, как в старые добрые, сядут за телевизор и будут смеяться над глупыми поступками мульчашных персонажей. Но этого не случиться. Вот он там лежит. Без лица.

III

Я не знаю, сколько я прошёл километров, но уж точно очень далеко, ведь, всё-таки, шёл несколько месяцев.

По пути я встречал много мёртвых тел мирных граждан, так и солдат. Когда заканчивались припасы, я находил по дороге продуктовый магазин и брал оттуда еду и воду. Ел я только вечером, когда я находился в убежище для ночёвки, и утром перед следующим походам. Когда я заметил, что дальше города нет, а только лес, то я собрал еды побольше, и мне надо было её экономить. Я надеялся прийти в другой город до того, как закончиться припасы.