— Это… Паш, мне к тебе просьба есть… Можете Никитку приютить на время у вас?

— Все мы удивлённо посмотрели на него, даже Никита.

— А что такое? — спросил мой папа.

— Просто, меня на фронт ссылают…

— О… Господи… — прошептала мать, а Никита не понимал смысл его слов.

— Пап, ты что, на войну поедешь? — спросил Никита.

— Ну да, сынуля, твой папка воевать будет. Но только ты не бойся, живым домой приеду.

— И сколько ты будешь там? — спросил у него мой папа.

— Честно, не знаю, но уж точно вернусь, — сказал он и улыбнулся.

После такого разговора, я с Никитой пошли в мою комнату, чтоб поиграть в приставку, но вместо радостных выкриков Никиты во время игры я не услышал. Всю игру он сидел, как человек, потерявшего вкус к жизни. Весь остаток вечера он был задумчивым. Я не понимал его состояния, ведь он сам хотел, чтоб его папа поехал на войну и боролся ради нашей страны, но, когда это произошло по-настоящему, в его лице читался страх и беспокойство.

На следующий день, дядя Толя привёз вещи и самого Никиту к нам. А через ещё два дня, мы всей семьёй провожали его.

Каждую неделю дядя Толя присылал Никите письма. Пользоваться телефонами там было нельзя. От каждого такого письма, у Никиты подымалось настроение, и от этого подымал и мне. Потом через ещё большое количество времени, пришло ещё одно письмо, где Толя сообщал, что через два дня вернётся. Никита был счастлив, прочитав это письмо. И он действительно вернулся… Только вот вернулся от уже в гробу, а его тело было разорвано бомбой. Отцу сказали, что тот хотел помочиться в кусты. Во круг всё было спокойно. Врагов нет, и тут, когда тот справлял свою нужду, на него упала, из откуда не возьмись, ракета. После такой новости, Никита вообще помутнел. В школе учителя пытались его успокоить, мол, говорили, что его отец боролся за родину, за землю нашу. На что Никита с истерикой прокричал: «Да плевать я хотел на эту вашу землю! Мне мой папа нужен! Живой!». Лично я не разговаривал с ним на счёт смерти его отца, потому что не хотел его этим расстраивать ещё сильнее.