***
  Его  обугленное  тело  лежало  бесформенным  куском  истерзанных  пламенем  обугленных  костей  и  плоти. Без  крыльев, ног  и  с  одной  лишь  чудом  сохранившейся  рукой. С остатками  пальцев. Которую  он  поднял  вверх, превозмогая  жуткую  нестерпимую  боль  несчастного  еле  еще  живого  существа. 
  Он  не  мог  просто  умереть, ибо  был  не  человеком, а  некогда  высшим  существом  и  оттого  его  судьба  была  куда  страшней  и  мучительней.
  Он  прилип  точно  к  раскаленной  сковородке  к  этой  поверхности  маленькой  такой  же  обожженной  ярким  лучистым  жарким  солнцем  планете. Но  уже  не  ощущал  ничего. Боль  исчезла  в  том, что  осталось  от  него, но  жизнь  все  еще  существовала  и  напоминала  о  себе  в  этом  жалком  подобии  некогда  Величественного  и  прекрасного  всесильного  организма  Вселенной.
  Он  еле  смог  приподнять  свою  изуродованную  опаленную  голову  с  человеческим  обезображенным  жарким  пламенем  лицом. Без  носа, волос, ушей, С  оскалом  зубов  на  сожженном  до  костей  черепе  с  одним  торчащим  там  невидящим  уже  ничего  поврежденным  глазом. Смотрящим  на  яркое  согревающее  все  вокруг своим  испепеляющим  теплом  солнце. 
  Сейчас  он  был  похож  на  обычного  земного  человека. С  торчащими  наружу  костями  и  обугленной  черной  кожей  и  плотью. Он  не  был  тем  Всемогущим  сейчас  шестикрылым  трехметровым  Звездным  Серафимом  яркого  лучистого  света. Он  потерял  все  свои  оболочки  и  обличия. Он  был  сейчас  никем. И  превратился  практически  в  ничто. Но, оказался  там, где  до  него  никто  не  долетал  и  не  был  из  всех  сущностей  и  существ  этого  мироздания. Здесь  он  был  первым  и  за  долго  еще  тех, кто  и  когда-либо, высадиться, сюда  прилетев  на своих  кораблях  с   планеты  Земля. 
  Он  протянул  вверх  искалеченную  огнем  правую  еще  чудом  уцелевшую  почти  без  пальцев  руку  к  яркому  солнцу. Ощущая  все  еще  его  нестерпимы  жар, и  произнес — Прости  меня, мой  Отец  за  безграничную  любовь  к  тебе. Прости, мой  Отец  недостойного  тебя  твоего  Небесного  сына.
— Дитя, любимое  мое! Я  прощаю  тебя  за  твою  любовь  ко  мне!  — он  вдруг  услышал  в  ответ  откуда-то  издалека  и  из  звездной  черной  пустоты — Я  прощаю  тебя  за  все  тобою  когда-то  сотворенное! — произнес  Создатель  всего  живого  и  не  живого — Твоя  ко  мне  преданная  верность  и  чистая  жертвенная  любовь, есть  искупление  всем  твоим  порокам  и  грехам! Ты  теперь  чист  и  непорочен! Твое  место  теперь  среди  нас  и  подле  моего  Небесного  Трона! 
— Отец! – он  в  последнем  смертном  мучительном  отчаянии  произнес  и  испустил  свой  дух, упав  остатками  своего  опаленного  и  иссушенного  до  самых  костей  огнем  человеческого  тела  на  твердь  раскаленной  планеты, распадаясь  на  последние  свои  части, превращаясь  в  серую  молекулярную  пыль, что  рассеялась  мгновенно  и  исчезла  среди  звезд  и  космического  пространства.   
  Сверху  из  самого  космического  усеянного  звездной  подвижной  серой  пылью  и    яркого  света  простерлась  над  этим  место  огненная  огромная  длань  и  собрала  в  себя, сжав  свои  большие  пальцы  остатки  того, что  было  некогда, тем, кто  когда-то  звался  Акаши – Сефер -Эфраимом — Светоносным  Серафимом  Астрального  Света  Люцифером.