— Настало время восстановить истину. – Тряс Борис полученной коробкой. – В понедельник первым же делом в лабораторию.

— А если подтвердится? – Задумчиво мешала кофе Полина.

— Не подтвердится. Но, если что, ты следующая.

— Мне то зачем тест. – Не сообразила сразу Полина, а затем вспыхнула. – Дурак ты, Боря, кто ж бабам такие вещи говорит, да и нужен ты мне.

— Я полезный, да и вообще…Тебе же хорошо со мной. – Обнял он Полину сзади, прижавшись к спине и запуская руки под легкий халатик.

Ей было хорошо и мерзко одновременно. Запасной вариант – это оскорбление, после которого его вещи должны были уже лететь с балкона, а сам он кубарем с лестничной площадки, но от него исходила такая уверенность и сила, что Полина готова была стать четвертой, только бы это мгновение тянулось вечность.

Откинувшись на подушку Борис завел свою песню о дешевизне и скорости местных лабораторий, которая все отдалялась и отдалялась от засыпавшей Поли.

Воскресное утро разразилось дятлотрелью электрического инструмента. Полина ненавидела строителей уютных гнезд и занеся руку над батареей со словами «И вам утра доброго!» поняла, что работы ведутся у нее в квартире.

Борис вовсю шуршал в ванной и заметив ее прервался: «Доброе утро, союзничек! Сделка есть сделка, готовь завтрак».

Союз, сделка. Она уже с трудом помнила ее условия: Борис доказывает, что Зоя не является его кровной сестрой и отбивает ее у Василька, который вновь принадлежит Полине. Все это показалось бредом. Она уже не понимала зачем ей Василек и месть не казалось такой уж сладкой. Необходимо было заполнить одиночество, которое заливалось алкоголем и обильно сдабривалось васильками всех мастей.

Одних суток хватило, чтобы доказать себе ошибочность выбранного пути. Злость на бывшего растаяла, обнажив жалость и безнадегу.

Зоя, она как кость в горле, мертвой хваткой впилась в ее жизнь прибрав к рукам то, чего так отчаянно хотелось Полине. «Может заключить новый союз? Я возьму на себя Бориса, а ей мальчишка», – думала она, домывая посуду, которая вчера еще неделями могла стоять в раковине, ожидая своего часа.

Полина окинула взглядом кухню и поняла, что здесь совсем не уютно. В памяти всплыли занавески, купленные перед разводом и вытерев о фартук руки она полезла на антресоли.

— Что достать? – Тут же подскочил Борис, аккуратно сняв ее с шаткого табурета.

— Занавески в пакете, новые. Повесить хочу.

— Отличная идея. Будет уютнее. – Одобрил он.

Доставая с антресолей один за другим ящики с инструментами Борис, словно мальчишка, погрузился в их содержимое. Разглядывал, примерялся, удивлялся и доставал следующую «игрушку».

«Шторы!», — напомнила Полина, но их там не оказалось. Перебирая шкаф, она то и дело натыкалась на вещи бывшего и с упоением скидывала их в огромный мешок для мусора.

— Поставь, я вынесу. – Тут же нарисовался Борис.

— Нет, такое удовольствие я никому не отдам.

Затащив в лифт мешок, она перевела дух и расплакалась. Накопившиеся обиды наконец-то нашли выход и дарили радость опустошения. Встретив на крыльце подъезда местного бомжа Семеныча, она торжественно вручила ему пакет, словно приз в беспроигрышной лотереи. Глаза последнего засияли, и он, шустро подтягивая ногу, побежал за угол дома, где за гаражами находилась его летняя резиденция.

Полина села на лавку, ловя последние теплые лучи уходящего лета.

— Правильно сделала! – Вылезла на балкон соседка баба Маша. — Ремонт, затеяли? Ладный у тебя мужик завелся — не упусти.

— Временный мужик, попользоваться дали.

— Напользуешься, ко мне посылай – пригодится. – Засмеялась старушка и задорно подмигнула.

Полина еще раз оглядела двор, соседские окна и свое, в котором курил Борис. Жаркое солнце и осенний ветерок. Она сидела бы так вечно, боясь спугнуть это мгновенье и стараясь выжать из него как можно больше счастливых минут, которые всегда сегодня. Завтра будет Зоя, тесты, работа, но сегодня ее день, ее солнце, ее ветерок и спрятавшиеся в прошлой жизни новые шторы.

Глава 24

Зоя сияла, даже мутная картинка потолочной камеры не могла скрыть ее состояния, что злило и одновременно радовало Полину. Чем сильнее она завязнет в отношениях с Васильком, тем больше вероятности остаться с Борисом. Вторая – это сводило с ума. «Выгнать обоих», стучало в висках, а сердце сжималось от боли предстоящей потери.

Позвонил Борис и извиняясь сообщил, что самое ранее – это неделя, возможно четыре дня, но мала вероятность. Могут не успеть. Стараясь скрыть волнение, Полина безразличным тоном ответила: «Оставайся сколько хочешь. Сделка есть сделка. Зойка – то твоя сияет, затянул ее Василек». Говорила она и ругала себя за собственную дурость. «Молчи!» — кричала сама себе, но не могла остановиться. Борис хмыкнул и отсоединился.

Нина, слывшая местной сплетницей, ерзала на стуле. Еще намного и от Зойкиного секрета ее просто разорвет. Видя – это, Полина тут же вызвала к себе подчиненную и начав издалека, предложила бледненькой Ниночке кофе с коньяком. По кабинету поплыл аромат, а Нина облегченно затараторила.

— Но только ты, Полина, могила.

— Как рыба.

— Присядь что ли и коньяку далей. Слово дай, что Зойку не тронешь. Ей тоже по жизни досталось.

— Да не тяни, Нин. – Заерзала Полина. – Не трону я ее. Защитников-то развелось.

Нина удивленно посмотрела на начальницу, но желание поделиться тайной было сильнее.

— Представляешь, она с твоим хахалем зажигает, но как! Обои клеят, представляешь! Сначала рвали, потом выбирали и клеили. Маман его с ребенком сидела и даже запостила пару фоток.

— Так это его мать? — На Полину глядела дама с пощечиной, на которую она так опрометчиво бросилась в ночном клубе. Красные пятна полезли по шеи и лицу. Впервые за последние пару лет она сгорала от стыда. Сковывающая броня бравады, наросшая толстым слоем после болезненного расставания, сползала, обнажая чувства, дарящие боль осознания и желание жить.

— Не злись. Он ей так и не дал. К тебе вернется, как пит дать, вернется.

— Не вернется. – Отрезала Полина. – Любит он её, вот и не торопиться, а мы с тобой засиделись, работать надо. Зою позови, по отчетам сверится надо.

Нина поставила недопитую чашку и недовольно вышла из кабинета. Сухо передала Зои сообщение и надувшись села на рабочее место.

Схватив бумаги Зоя впорхнула в кабинет.

— Оставь отчет, не об этом разговор будет. – Полина глядела в окно боясь повернуть голову.

— Васю не отдам. Хочешь ори, хочешь увольняй. – Твердо сказала Зоя, отчего Полина удивленно взглянула на всегда мямлящую подчиненную.

— Не о нем разговор. О Борисе. – Теперь настала Зоина очередь удивляться, и она вспомнила как видела их вместе в ночном клубе. – Борис живет у меня. Сделка у нас. Муж на период тестовых испытаний. – Ухмыльнулась Полина. – Ты уверена, что вы родные?

— Я не знаю, всегда считала, что нет, но мама.

— Тест он собрался делать, а по его итогам тебя отбивать. Готовься. Василек он парень не плохой, молодой, но не глупый. В хороших руках будет толк. Ты не передумаешь, не вернешься к братцу – не братцу?

— Я его как брата очень люблю, но как мужчину — нет. – Передернулась Зоя, а потом добавила. – Вот как так можно, любит меня, живет у тебя, не обидно? Нет желания послать подальше такого любовничка?

— Счастливая ты, Зойка. – Села Полина на диван и расплакалась. Зоя села рядом, обняла бывшую соперницу и тоже зарыдала.

Выйдя из кабинета начальницы с опухшими глазами, она старалась не смотреть на коллег, избегая лишних вопросов. Они же весь день обсуждали Полину, вставая то на сторону покинутой начальницы, то на сторону счастливой Зои. Никто из них и не догадывался о новом соглашении – тест должен подтвердиться.