— Всё, блять, я сдох! – Подумал Валера.

Когда зрение пришло в норму, он обнаружил перед собой бутылку Эля, болтавшуюся в невесомости, которая сверкала, как звездочка в небе.

— Твою мать, я в раю! – Обрадовался Кандибобер.

Отхлебнув немного пойла, успокоился и прислушался. Сначала подумал, что звенит в ушах, но не тут-то было. Гул нарастал. Прижав пузырь к груди, зажмурился, забормотав, какие-то ругательства. Спустя мгновение его выкинуло обратно в Слюхтерн.

Руины – всё, что осталось от волшебной школы. Никого и ничего! Парень медленно переступал развалины, разглядывая обломки унитазов. На глаза попалась его волшебная коряга. Он поднял палку, с горечью вспомнив про Павла, который нашёл в лесу этот предмет. Поплёлся по руинам, хлебая Эль и вытирая слёзы, в сторону столовой, с надеждой на провиант.

Пару недель спустя

Прошло несколько недель после волшебного апокалипсиса. Валера сидел на развалинах Слюхтерна и теребил свою корягу.

— Ух, бля! Хорошо, твою мать! — Шептал, задрав голову вверх.

Глазные яблоки закатились под лоб — показались белки, покрытые красными сосудами. В левой руке держал листок мужского журнала с фотографией обнаженной дамы, а правой с остервенением дергал пенис. Зрелище было ужасающее. Складывалось впечатление, что спятивший чародей пытался колдовать, а волшебная палка заклинила. Нужно было срочно ее перезарядить, но ничего не получалось.