Девушка находилась в молчаливом ахуе: волосы растрёпаны, тапки разодраны на клочки, одно ухо сломано.

— Там. — Промямлила тёлка, махнув рукой.

Ребята встали и направились к выходу.

— Как тебя зовут, красавица? — Обернулся Павел.

— Асисэ.

— Что за имя, блять, такое? — Пробурчал себе под нос рыжий.

— Что? — Спросила девушка.

— Ничего. Имя, говорю, красивое.

Остроухая улыбнулась, отправив парням воздушный поцелуй, а те быстро покинули комнату. Номер семь оказался крайним на первом этаже корпуса. Располагался напротив туалетов.

— Ну, ёбаный насос, — недовольно произнёс Кандибобер, — мы должны слушать тут теперь и нюхать, — сплюнул с досады.

— Это сраный уёбок с чернотой вместо волос нам подсунул, — пробубнил рыжий, — ладно, я спать, — плюхнулся на койку.

Кандибобер засунул сумку под кровать и прилёг. Разные мысли полезли в голову. Он ворочался, курил и тихонько бурчал, проклиная всех подряд, в том числе себя. Вспомнил мать Кристину, которая орала на сына, чуть ли не ежедневно, заставляя учиться, но Валера не хотел. Сначала было лень получать знания, а потом уже некогда: девочки, пиво, тусовки, дискотеки. А теперь, когда близится тридцатник, что имеем в итоге? Один единственный друг, старая одежда, жильё в полуразрушенной двухэтажке, ни копейки денег и волшебная коряга за пазухой, на которую колдун возлагал огромные надежды. Отца он никогда не видел, да и не слышал о нём ничего. Только раз в месяц, когда мамаша уходила в недельный запой, можно было разобрать пьяную речь о том, каким он был козлом. Да и умерла Крис на руках Кандибобера, так и не выйдя из запоя, со словами: