— Вы не ответили…
— Мне было столько же лет, сколько и тебе сейчас. Может, больше, может, меньше… — Он зацепил взгляд на юноше, будто раздумывал, стоит ли доверять секрет. Видимо решив, что за десяток лет они подружились, продолжил: — Писательство. Прохладными летними ночами я любил, пока все спали, включать теплый свет лампы под одеялом и, стиснув карандаш в зубах, портить бумагу. Стоит сказать, что порой получалось даже неплохо…
— Как вы смогли бросить любимое дело?
— Понимаешь, времена были другие. Нужно было зарабатывать настоящие деньги, а не надеяться…
— Нет, — перебил Юрий. — Я спрашиваю «как». Просто мне тоже это нужно будет сделать.
— Нетрудно догадаться. — Доктор несколько раз дернул халат за борта. — Медицина тогда была единственным выходом, с каждым днем я все больше погружался в науку и… забыл о писательстве. Это прошло само. Хотя у тебя, подозреваю, так не получится. Никому другому я бы не пожелал этого, но попробуй найти то, что будет тебе нравиться и что ты сможешь осилить. В конце концов, это может быть что-то около космонавтики.
— Забыть, — повторил юноша, как выученное накануне слово. — А есть лекарство, которое поможет забыть?
Александр Геннадиевич подумал, что, несмотря на приглушенные эмоции, Юрий шутит. Однако застывшие глаза и твердость голоса выдали его. В тот момент юноша искренне просил помощи в нелегком деле.
— Почему же ты так хочешь стать космонавтом?