-Чудовище…- шипит Моргана и пьет все больше.

-Он мой сын, —  еще спорит Уриен, но в его чертах бесконечная усталость и мука.

            Мелеагант и Ланселот уже не рассказывают многие деяния. Они таят смерти, которые множатся, которые невозможно предостеречь и отменить. Они становятся сообщниками.

            Двенадцать лет, тринадцать… Мордред не скрывает своего желания занять престол. Мелеаганта это смешит – амбиций и силы у мальчишки много, но ума еще мало.

            К четырнадцати годам решено сослать его на остров, прочь ото всех. Железная дисциплина монастырских стен, четко подобранный курс обучения Мелеагантом и тихое согласие Морганы, уставшей от дела рук своих.

            Но Мордред предпочитает уйти.  Уйти ото всех. Он устраивает скандал, вырывается от слуг и легко расшвыривает людей, что пытаются увести его силой.

-Сынок! – Уриен сам не замечает, что плачет, — покорись!

-Да пошел ты, ничтожество! – отвечает Мордред и ничего не меняется в лице его. Он отталкивает последнего стражника и выбегает прочь по ступеням, рассчитывая скрыться в дождливой ночи. У него уже есть план. У него есть в груди бесконечно бушующее пламя и ярость, с которой он не может сладить…

            Моргана не выдерживает и выбегает за Мордредом. Она не была матерью, но значит ли это, что нет в ней материнских чувств? она оскальзывается на мокрой грязи, и падает – очень больно и очень страшно, и просит: