Нормально устроиться не удалось – без диплома, да после декрета, кому нужна? Вот и перебивалась всем, чем придётся. Благо, дети радовали – тихие оба. Растут быстро, но не капризничают. И всё же – тяжко было Светлане.

            Есть порода людей, которые любые трудности одолеют и не выразят ни жестом, ни вздохом, как тяжко пришлось им на пути. Есть и иная порода – зажмутся, соберутся, сдюжат! Но Светлана принадлежала к третьей – бороться устала быстро и смысла в жизни не видела, приглядывалась к окну как к спасению, останавливало лишь то, что мама с детьми не справится, ей самой помощь нужна. Да и кто ж ей отдаст? Она болеет.

            Вот и вставала Светлана в серую жизнь каждое утро, варила кашу, грела детям молоко, наспех собиралась, кое-как поцеловав детей и маму, бежала в ближайшую поликлинику – по знакомству взяли санитаркой, да только и так всю жизнь не проработаешь – руки тяжелеют быстро, спину ломит, но ничего, терпела; потом в киоск – там полсмены торгуй себе всякой мелочевкой, после больничных коридоров и уток – почти что отдых, главное не вырубиться; затем ещё уборка – в аптеке. Потом на ночную смену или домой, упасть в кровать…

            А хуже всего Светлане мамины слёзы. Желает мама, само собой. Да только от её слёз Светлане не легче – самой плакать хочется, а пуще того – выть.

–Молодая ты у меня ещё…– всхлипывает мама, клянёт свою болезнь на все четыре стороны, если бы не это!