Я снова слышу ругань, детский плач через стену. Я могу надеть беруши, что так спасали меня, но нет. Я хочу разобраться, почему эти люди так ведут себя время от времени. За столько лет они стали мне родными. Я не сказать, что наблюдал за ними. Просто стены в нашем доме очень тонкие, поэтому я слышу все, что происходит за ними. Слышу звуки душа, смыва. Слышу орущий телевизор, слышу орущих людей. Но так было не всегда. Сколько они уже мои соседи? Я приехал сюда года два назад. Они встретили меня очень любезно. Помню, что мне не хватало чего-то, какого-то пустяка, наверное, соли. И я зашел к ним. Постучался, дверь мне открыла женщина лет сорока, у нее были рыжие волосы и, несмотря на то, что она была в положении, выглядела очень опрятно.
— Здравствуйте, что вам нужно? — спросила она меня своим сопрано.
— Здравствуйте, мне нужна соль… Я ее случайно в магазине оставил.
— Конечно, без проблем.
Она закрыла дверь и через несколько минут принесла мне коробку соли.
— Можете не возвращать, примите это, как подарок от нас на новоселье, — она засмеялась.
Я поблагодарил и вернулся обратно. За стеной я уже услышал расспросы от ее мужа, как я тогда понял.
— Кто это был, дорогая, — сказал он своим баритоном, который даже через стену можно было услышать во всей красе.
— Сосед… за солью зашел. Ты его, наверное, видел. Молоденький такой, только что к нам переехал.
Я действительно тогда только переехал. Меня повысили на работе, но для этого надо было переселиться в М. Все шло своим чередом долгое время. Я ни на что не жаловался, жил не бедно, но и не богато. Все-таки, в М. жизнь намного сложнее, чем в моем родном городе. Там мне зарплаты хватало за глаза, я даже что-то откладывал, но новый ритм жизни и новые потребности сжирали мои деньги, как огонь бумагу. Я помню, что не обращал внимания на своих соседей, мы даже не виделись в лифте, на площадке, пока не произошла ситуация, которая выбила меня из колеи спокойных дней. Сначала мне урезали зарплату, а потом и вовсе уволили. Мать, за что я ей очень благодарен, не хотела, чтобы я съезжал, поэтому долгое время помогала с деньгами, пока я не нашел работу. С того момента я начал много проводить времени в квартире. Моего соседа, судя по всему, настигло то же несчастье, и он лишился работы. Я услышал это из разговоров: однажды он пришел очень злой домой, долго ругался на своего начальника и на правительство, которое не может ему ни в чем помочь. Что-то про профсоюзы, но я не сильно вникал в этот разговор, так как больше был занят своими проблемами. Я искал работу, а на этого человека мне, если честно, было наплевать. Так продолжалось несколько месяцев. Я до сих пор не знаю имен моих соседей, но про себя я назвал их Вероника и Борис. Вероника долго работала, пока не ушла в декрет. Все это время Борис был дома. Я мог понять это потому, что он много смотрел телевизор на полной громкости. Тогда я и собрал портрет этого человека, которого никогда не видел. Он представлялся мне достаточно полным, невысоким, смуглым. Может быть, у него была борода, а может быть и нет. Он смотрел на всех злостно, был вспыльчивым (он часто ругался на телевизор), но, несмотря на это, свою родню он любил. Он души не чаял в своей сожительнице. Повторюсь, он ни разу не повышал на нее голос, был практически всегда спокоен при ней. Только когда его уволили, он впервые повысил голос. Мне представлялось лицо усталого человека, опухшие веки. А еще мне казалось, что он начал пить. До этого, конечно, он мог на выходных позволить себе одну-другую баночку пива, но в тот момент, он начал перебарщивать.
