Церковника и двух брал на себя Скиллар, а Вильгельму велел:

–Догони и убей третьего!

            Вильгельм побежал. Удирающий послушник не был хорошим бегуном и не обладал ловкостью, а потому стал лёгкой добычей. Вильгельм повёл рукою и корни старых древ оплели ноги послушника, свалили его на землю…

***

–Да будь ты проклят! – выплюнул послушник, когда Вильгельм приблизился. – Да свершится месть небесная, и отец наш могучий…

–Протянет карающую длань, – подсказал Вильгельм, опускаясь на землю рядом с барахтающимся, тщетно пытающимся освободиться послушником, – я бы тебя освободил, но ты же нападёшь. А я поговорить хочу.

–Вести речи с отродьем лукавого не по чину…

–Но по сути, – перебил Вильгельм и послушник взглянул на него с удивлением. – Я тоже умею читать. Поговорим?

–Я не стану с тобой разговаривать! – послушник очнулся. – Можешь убить меня! Я и смерть приму, и пытку безо всякого страха, ибо тот, кто вкусил от света не страшится ночи.

–Убить можно по-разному, – пожал плечами Вильгельм, – но я не хочу. Я по-человечески хочу поговорить.

–Я не стану говорить с тобою!

–Почему? – спросил Вильгельм в тысячный раз за свою жизнь. – Разве я тебе неприятен? Разве я тебе сделал что-то плохое?

–Ты враг! – глаза послушника блеснули фанатичным огоньком.

–Вот я и хочу понять…– Вильгельм обхватил голову руками. Теперь он сам выглядел как страждущий и тени, годами затаённые в его лице, тени непонимания, досады, обиды, проступили. Послушник перестал дёргаться и воззрился на своего врага с удивлением.