Когда ребята утомились петь песни и плясать вокруг кострища, настал черёд самого интересного. Взявшись за руки по парам, они выстроились друг за другом, чтобы принять участие в горелках. Огонёк стоял впереди, зазывая подругу.

— Гори, гори ясно, чтобы не погасло!

Глянь на небо — птички летят,
Колокольчики звенят,

Гляди — не воронь, беги, как огонь! – Задорно отозвался Тихомир, а, ведь именно ему досталась роль горельщика, и со всех ног бросился ловить суженную.

Богдана неслась к реке со всех ног, растрепав волосы. Сзади доносились тяжёлые шаги и заливистый смех. Ну, не позволяла ей гордость, чтобы Тихомир поймал её сразу, нужно немного поиграть. Забежав в прилесок, она прислонилась к дереву, выравнивая дыхание. Сердце девушки колотилось так громко, что было слышно в ушах. Она боялась, что суженный услышит её только благодаря отчаянному стуку. Послышались крики со стороны поляны, но девушка уже мчалась в другую сторону.

Впереди что-то забелело. Неужто, рубаха Тихомира? Юркнула за дерево и во что-то врезалась.

— Поймал. – Послышалось у самого уха. Богдана задрожала, поднимая вверх огромные аквамариновые глаза. Не он. И провалилась в темноту.

***

Очнулась девушка в полумраке пещеры. Оглянулась вокруг, лежала она на широкой шёлковой постели с тяжёлым балдахином. Приоткрыла занавеску и чуть не вскрикнула. Прямо перед ней стоял высокий крепкий мужчина и воззирал прямо ей в глаза.