Когда в деревне объявился говорящий гусь, никто сильно не удивился. По слухам, уже встречался говорящий комар, собственно ничего толком и сказать-то не успевший, поскольку был ловко прихлопнут безжалостной рукой деда Лукича. «Ой!» — вот и все, что услышал последний.
Колька Андросов божился, что его забияка, огненно-красный красавец петух кричал: «Караул! Убивают, поганцы!» — когда он вместе с шурином намеревался определить того в суп.
Агроном Пантелей уверял, что во время запоя разговаривал со многими представителями животного царства. Да что там с животными! С монстрами настоящими общался, коих ни к какому виду и отнести-то было нельзя.
Сосед же агронома, Ермолай, сидя в своем уютном домике в глубине огорода и предаваясь хандре, немало изумился, услышав от навозного жука: «Ох, смерть моя пришла! Прекрати немедленно, хунвэйбин недобитый! Задыхаюсь!» Ермолай смысл мудреного слова не постиг, но оскорбился ужасно. И со словами: «Эк, брат, ты разошелся!» — совсем не по-братски быстро отправил жука к его праотцам-навозникам.
Так что, повторюсь, говорящий гусь никого не удивил. Немного удивила говорящая свинья. Ее фраза: «Ну вы и паскудники!» показалась несколько резковатой, хотя по сути своей и верной.
