И чем больше Андрес видел в доме, чем больше времени проходило для него здесь, внутри, тем сильнее ему казалось, что он бродит не в этом реальном доме, слыша тонкий скрип половиц, прогибающихся под его шагами, а внутри самого себя. Открывая какую-нибудь новую дверь, он мог увидеть комнату, усеянную невероятными сокровищами, которых не существует в реальном мире, а здесь они есть — и они до того невообразимы, что отображают собой не физические богатства, а то, что составляет негласную ценность людей — доброта, нежность, доверие, преданность, честность.. И их можно было потрогать. 

В другой комнате был идеальный порядок. Она была пустой. Довольно скудный интерьер и отсутствие декора словно говорили о том, что это гостевая комната — то место, в которое мы готовы впустить человека, довольно радушно и приветливо, но приглядываясь к нему и не раскрывая своего сердца сразу. Лишь спустя время, если возникнет желание, можно поставить сюда какой-нибудь цветок для начала, оказывая тем самым свое маленькое одобрение этому человеку. Впоследствии можно даже показать этому человеку какую-нибудь другую комнату, или подарить что-то из сокровищницы. Или же наоборот, «запереть» его, в попытках избавиться от болезненных воспоминаний и забыть.

В некоторых залах этого дома Андрес видел будто бы самого себя, только в прошлом, запертого в каких-то воспоминаниях. В каких-то он был совсем ребенком, плачущим среди игрушек, в некоторых радовался чему-то, но всегда был один.