Ромашка

  Стояла довольно хмурая погода: над головой висели серые густые тучи, покрапывал мелкий дождь. Было довольно прохладно. 

  Это небольшая детская площадка, но сейчас детей тут нет. Никто не хочет гулять в такую погоду, ведь обычно в это время приходят призраки. Они приходят с дождём. 

  Сама площадка состоит всего из четырёх объектов: качели, горка, карусели и песочница. Они всё находятся в шаговом расстоянии друг от друга и выставлены будто неким квадратом, правда, очень кривым, в центре которого некогда была лесенка с турниками, кольцами и многим другим. Но её убрали после нескольких несчастных случаев, когда дети падали оттуда по вине неисправности оборудования, ломали кости, разбивали головы, а порой и умирали, так что теперь там было пустое пространство, что лишь сильнее портило внешний вид площадки. Было ощущение нехватки чего-то, лишней пустоты, которую хотелось хоть чем-нибудь закрыть. 

  С горки медленно стекали капли. Горка старая, по ней это видно. Такие были лет двадцать назад. Краска давно слезла, оставив за собой лишь потускневшие со временем кусочки. Ножки покрылись ржавчиной, а под самой горкой собралась лужа. 

  Слева были качели. Они тоже давно заржавели. Одна из цепочек около года назад оборвалась, но никто не собирался её восстанавливать. Эта площадка всё равно полностью пойдёт под снос ради строительства абсолютно новой. 

  От песочницы осталось одно название: бортики прогнили и разваливались на глазах, песка и вовсе нет. 

  Покрытие испорчено, повсюду валяются фантики, банки, бутылки… Помойка, одним словом. На гараже рядом с площадкой нарисованы странные и жуткие вещи, всё исписано и забрызгано краской. 

  По земле ползают черви, спасаясь от затопления их домов. Часть из них раздавлены и смешаны в одну мерзкую кашу. На такое даже смотреть противно. 

  Шумят ветви деревьев. Уже апрель, но листьев нигде нет. Деревья стоят по-прежнему голые, что ни капли не поднимает настроения. 

  Карусели были ещё в более-менее адекватном состоянии. Краска с них тоже слезла, но они хотя бы были всё ещё рабочие. Вот и сейчас они поскрипывали, медленно кружась. На них сидела сгорбившаяся фигура. Чëрная толстовка, такие же штаны и некогда белые кроссовки. Кожа какого-то пепельного оттенка, а серебристые лохматые волосы закрывали лицо. 

  Фигура снова оттолкнулась ногой, снова прокручиваясь. 

  — Несмотря на погоду, сегодня довольно душно, не так ли? — слышится женский голос рядом. 

  В ответ на это следует лишь короткий кивок. 

  — В почему ты тут один сидишь? — спрашивает голос.

  — Другие не гуляют в такую погоду. Тебе ли не знать. Приходят призраки, — отвечает одинокий мальчик. 

  — Призраки? Ты веришь в них? — удивляется голос. 

  Снова кивок. 

  — А я не верю в призраков. Они же живут в другом измерении, — ответил девчачий голос. 

  — Кто бы говорил, — произносит мальчик и поднимает голову. У него один глаз, вертикальный зрачок и маленький рот. Носа нет, но он как-то дышит с закрытым ртом. 

  Девочка, стоявшая рядом, улыбается. Ей около четырнадцати. Она поправляет хвостик на голове и кладёт руку на голову странного мальчика. 

  — Так ты тоже из другого мира, — произносит она. 

  — Да. Когда пять лет назад произошёл разлом, я был одним из тех, кто перебрался в этот мир, — отвечает мальчик, останавливая карусель и слезая, а после подходя к клумбе и садясь на корточки. 

  — И как тебе тут? — спрашивает девочка. 

  — Нормально, — совершенно хладнокровно отвечает мальчик. 

  — По тебе не скажешь, — улыбается собеседница шире. 

  Начинает казаться, что её рот может растягиваться до невероятных размеров. 

  Мальчик тянется к ромашке и срывает её, поднимаясь. 

  — Цветочек, — шепчет он. — Теперь мой цветочек. 

  — Ты убил его, — произнесла спокойно девочка, убирая блондинистые пряди за уши и поправляя школьную юбку. 

  — Почему? — спрашивает одноглазый.

  — Потому что теперь он не может кушать и пить. А значит, он умрëт, — довольно холодно отвечает школьница, садясь на карусели. 

  — Ну пусть умрёт. Мы все умрëм ведь, — шепчет мальчик, поднося ромашку ближе к лицу и разглядывая. — Они и тут живут. 

  Девочка непонятливо склоняет голову на бок. 

  — Призраки? — спрашивает она спокойно, на что вновь получает краткий кивок. 

  — Они смотрят, — продолжает странный собеседник, протягивая девочке ромашку. 

  На тонких бледных губах появляется лёгкая ухмылка, и школьница берёт в руку цветочек, разглядывая его. На неё из сердцевины смотрят десятки глаз, открываются рты, словно что-то крича, но она этого не слышит. 

  В страхе девочкк бросает цветок. 

  — Глаза! — выкрикивает она, пока мальчик поднимает ромашку. 

  — Не кричи, — спокойно говорит он. — Если они услышат нас, то мы точно не сбежим. 

  — Нам надо бежать? — спрашивает девочка напугано. — Они опасны? Тогда чего же мы стоим?

  — Потому что если мы побежим, они съедят нас. Они смотрят отовсюду, — говорил собеседник, оглядывая детскую площадку. 

  Её осмотрела и школьница. Она видела эти глаза везде: на столбах, деревьях, качелях, на горке, карусели, на которой сидела, на земле… Они были везде. Девочка спрыгнула с каруселей, закрыв себе рот рукой. Она взглянула на собеседника, которому, будто, было абсолютно всё равно на происходящее.

  Мальчик посмотрел на неё. Его маленький с первого взгляда рот растянулся в огромную улыбку на всё лицо. 

  — Они чувствуют твой страх, — с нотками угрозы прошептал мальчик. 

  Из этих глаз начала сочиться странная жидкость болотного цвета с ужасным запахом. 

  Девочка в страхе закрыла глаза, сев на корточки. Её сильно трясло. Школьница молилась, чтобы этот кошмар поскорее закончился, чтобы она проснулась в тёплой кровати, чтобы она пошла в школу, чтобы всё было хорошо. 

  — Ты смешная, — слышится голос мальчика. 

  Холодный, скрипучий, мерзкий. 

  Девочка не знает, сколько просидела так в тишине и ужасе. Она открывает глаза, только услышав детский смех рядом. 

  — У тебя всё хорошо? — послышался голос рядом, а после на плечо легла рука. 

  Школьница подняла голову и увидела незнакомую женщину. По площадке носились дети, играя то ли в догонялки, то ли ещё во что-то. 

  Дождь уже не моросил, а сквозь облака можно было разглядеть солнечный круг.

  Девочка кивнула, поднимаясь и сжимая в руках лямку сумки. Что это было? Школьница выдохнула и посмотрела на карусели. Тот мальчик всё ещё здесь. Она подошла к странному пареньку и нагнулась. 

  — Ты всё ещё здесь? Тебя не съели, хотя ты не пытался убежать. Может, это вообще ты создал эти иллюзии? Я слышала, что существа из вашего мира так могут, — заговорила девочка. 

  — Я не создавал иллюзий, я не из тех, кто способен на подобное, — ответил мальчик, подняв голову. — Я уже сказал, что это призраки из нашего мира. Они приходят в ваш, когда открывается разлом. 

  Школьница закатила глаза. Ей явно не хотелось верить в призраков, пожирающих людей. 

  — Недавно вот съели мальчика из твоей школы, — вдруг продолжил странный собеседник. 

  — Почему тогда из нашей школы никто не числится, как пропавший без вести? — спросила девочка. 

  — Потому что ты даже не помнишь этого ребёнка уже, — с усмешкой отвечает одноглазый. — Их забывают, как только они исчезают. А на их место приходят существа из нашего мира. Человечеству грозит вымирание. Земля перейдёт в управление существ иного мира. 

  Срывая очередной лепесток с ромашки, мальчик снова широко улыбается, а после протягивает девочке то, что некогда было ромашкой. 

  Она всматривается и снова видит эти глаза в центре. Школьница кричит, закрывая глаза и кидает цветок прочь. На неё все смотрят. Она ощущает эти взгляды в давящей тишине.

  Девочка бросается бежать. Ей кажется, будто в любой момент тонкие острые когти вонзятся в спину или шею. Она не разбирает дороги, и в итоге натыкается на что-то. Вернее, кого-то.

  Школьница поднимается и видит перед собой мальчика. У него длинные тëмные волосы, марлевая маска на лице. Глаза у него чëрные, а кожа очень бледная. В ушах висят серьги, глаза словно подведены и слегка подкрашены. Вроде выглядит как обычный человек, если не учитывать его несколько неформальной внешности. Он протягивает руку девочке, а после помогает встать.

  — Спасибо, — прошептала светловолосая. 

  Незнакомец кивнул. Девочка чуть наклонила голову. Паренёк её возраста вроде, но в школе она его не видела, а у них на весь городок всего две школы: её школа и гимназия при монастыре. Вряд ли этот незнакомец религиозен, если судить по его внешнему виду.

  Внезапно школьница поняла, что этот незнакомый мальчишка смотрит на неё, не отрывая глаз. Это стало её настораживать, но говорить об этом было неловко. 

  — Ладно, мне пора, — шепчет девочка, сжимая лямку сумки, а после пошла прочь быстрым шагом. Она чувствовала, как взгляд незнакомца упирается ей в спину, от чего лишь ускорила шаг. В итоге чувство того, что на неё смотрят, исчезло лишь тогда, когда она очутилась дома. Родителей пока дома не было, они придут ближе к ночи. 

  Светловолосая девочка встала у плиты, начав разогревать суп, но чувство чужого взгляда резко вернулось. Девочка обернулась. За спиной никого. Рядом никого. Школьнице вспомнились глаза, что она видела. Ей стало казаться, что они вновь смотрят на неё. 

  Чувство тревоги нарастало. Девочка выключила плиту и тихо, словно её могли заметить, ушла из кухни в свою комнату, закрыла дверь на замок и забралась под одеяло, как делала в детстве, прячась от воображаемых монстров. Кто бы мог подумать, что через десяток лет воображаемые монстры станут настоящими и будут бродить по улицам, а люди будут к этому относиться, словно это норма. Хотя это и есть норма в их обществе теперь. Многим до сих пор неуютно, но все методы борьбы с этими чудовищами показали, что эти твари могут выжить в любых условиях. Более того, они и сами могут напасть, если их потревожить. 

  Щелчок в замочной скважине, скрип двери и голос матери. Девочка вылезает из-под одеяла и смотрит на часы. Она так пролежала аж три с хвостиком часа. Школьница слезла с кровати и открыла дверь, выходя в коридор и помогая маме разобрать сумки. Говорить ей светловолосая ничего не стала. Мама всё равно не верит в эти бредни про призраков, не верит, что твари опасны, ведь они не сделали ничего плохого, да и наверху давно доказали, что с этими существами можно и нужно жить в мире.