Глаза Оливии расширились, когда она увидела деревянную коробку, туго обмотанную проволокой. Она не могла отделаться от ощущения, что наткнулась на что-то из давно минувших времен. Постапокалиптическая атмосфера усиливала это жуткое ощущение, когда она оглядывала бесплодный, безлюдный пейзаж. Сама коробка имела ржавый вид, как будто пролежала там много лет.
Дрожащими руками Оливия осторожно сняла проволоку и открыла коробку. Пластинки лежали внутри, аккуратно сложенные стопкой и перевязанные шпагатом. Было очевидно, что группа туристов очень бережно отнеслась к этим записям, даже после апокалипсиса. Оливия восхищалась видом этих реликвий прошлого, представляя себе звуки, которые когда-то исходили от них.
Держа в руках пластинки, Оливия не могла избавиться от чувства ностальгии и грусти. Она подумала о том времени, когда люди могли собираться вокруг таких технологий, как эти пластинки, и наслаждаться простыми радостями музыки. Она знала, что прошлое никогда не вернется, но вид этой коробки, наполненной воспоминаниями, напомнил ей о времени, когда все было по-другому, о времени до апокалипсиса.
Руки Оливии дрожали, когда она взяла фотографию Макса и Хлои. Это было единственное, что у нее осталось от них после цунами, которое опустошило мир и изменило все в одно мгновение. Она почувствовала, как ее захлестнула волна глубокой печали, когда вспомнила тот момент, когда потеряла их.
Постапокалиптический мир вокруг нее заставлял ее чувствовать себя еще более изолированной и одинокой. Лязг металла о металл снаружи только усиливал жуткую тишину, напоминая ей об отсутствии жизни и надежды в этом мире. Воспоминания нахлынули снова: хаос, поднимающаяся вода и последовавшая за этим паника. В тот момент она потеряла все, и мир уже никогда не будет прежним.
Когда она смотрела на фотографию Макса и Хлои, ее охватило глубокое чувство сожаления и вины. Она задавалась вопросом, могла ли она сделать что-нибудь по-другому, что-нибудь, что могло бы спасти их. Но суровая реальность заключалась в том, что цунами пришло с такой силой и разрушениями, что никого не пощадило.
Оливия знала, что должна продолжать жить в мире, где ее окружала безнадежность. Она могла только цепляться за память о своих близких и за те силы, которые это давало ей, чтобы смотреть в будущее. Фотография Макса и Хлои была ее утешением; это было напоминанием о том, что, несмотря на то, что они ушли, любовь и воспоминания, которые у нее были о них, все еще были очень живы.
Оливия укрылась за осыпающейся каменной стеной, стараясь не шуметь. Она наткнулась на группу мародеров и увидела, что они захватили двух выживших. Ее сердце бешено колотилось, когда она наблюдала за их жестоким обращением с пленниками.
