Я уже не хотел быть кем-то или чем-то большим, чем был на данный момент. 

Стараясь не смотреть в глаза своей гостье, чтобы не давать ей лишних глупых надежд, накидываю на себя чёрный свитшот, меняю шорты на джинсы, натягиваю носки. Она неохотно перевернулась на другой бок, свесила ноги с кровати и, подняв с пола свой бюстгальтер, принялась его на себя надевать. Я бросил в её сторону смятую блузку, что лежала на полу и брюки, почти не видные, так как были забиты почти полностью под кровать. Она оделась и прошла в коридор. Следом я услышал лишь хлопок двери. И тогда наступил покой. Никаких сцен.

— Славно. 

Одевшись, я окончательно убедил себя в том, что сегодня мне будет не до учёбы. Рвотные порывы накатывали снова и снова, я сделал глоток воды и, скрючившись поперёк кровати, постарался всеми силами уснуть. Меня временами снова пробирала дрожь, то ли от синдрома отмены, то ли от холода. Закрывая глаза, я надеялся, что проснусь и буду чувствовать себя лучше. Но никак не рассчитывал на то, что проснусь вновь уже ближе к вечеру. Я встал во второй раз, а на часах уже было чуть позже шести часов. Тошнота к этому моменту прошла, взгляд всё ещё немного подрагивал, тело кружило, но в целом я уже был в норме. 

Не долго думая, достал ещё одну сигарету, закурил, не вставая с кровати. За окном начинало темнеть. Тошноту сменил голод, но я продолжал забивать все позывы к еде никотином. К семи часам улетела вся оставшаяся часть пачки. Тогда я всё же и решился встать с кровати. На кухонном столе печально стояла пепельница и выпитая наполовину бутылка дешёвого крепкого пива. Пока в микроволновке неохотно грелся мой долгожданный завтрак — хлеб с сыром, — я опустошил бутылку, после чего вновь почувствовал тошноту, но всё же не отбросил идею поесть.