— А одежда на месте… Да как такое возможно?

— Я и сам не знаю. Одежда на месте, но следов человека на ней нет. Ни пятен пота, ни прилипшего волоса. Ничего. Говорю же, нужно все проверить.

— Ладно. Работай. Пойду поговорю с этим, следователь кивнул на вздрагивающую фигуру.

Следователь вернулся на просеку.

— Дай ка мне — следователь указал на папку подмышкой сержанта.

Тот неуверенно протянул ее следователю.

Следователь бросил папку на выкорчеванный пень и уселся сверху.

— Так, рассказывай — обратился он к прорабу.

Тот словно не услышал, качаясь в такт с дрожью.

Следователь привстал и протянув руку отвесил ему пощечину.

Прораб вздрогнул от неожиданности и поднял глаза. Глаза покойника.

— Что случилось? — повторил следователь.

— Он истлел — дрожащим голосом, человека с пересохшим голосом, ответил тот.

— Что значит «истлел»?

Прораб растерянно опустил глаза словно в прострации и будто бы снова ушел в себя. Но потом медленно начал говорить:

— Я думал он меня разыгрывает. Прибежал. В кабину залез. А он… у него глаза такие. Ужас в них. И руки… за руль держатся… — он осекся — И словно бы труха. Как будто корой покрылись и сжимаются… Все меньше, а затем, трещины пошли по рукам и они рассыпались. А это… ну тление… оно как бы дальше пошло. И так он весь истлел, словно бы и не было его. На моих глазах в прах превратился.

— Дальше что?

— Я выпал из кабины, не смог на ногах стоять. Отполз назад и набрал начальника. Потом так и сидел. Сил не было. Пошевелиться не мог.