«Д-д… да, мэм«, скромно отвечала мама Космо, тяжело вздыхая. Уборщица оказалась между Космо и его мамой, став для них неким «барьером», «Но, попрощаться же…«, попыталась промолвить та.

«Так, вот напрощались уже, у вас телефоны есть, машина тоже есть, у нас разрешено по вечерам звонить родителям, ясно? Всё, доброго вам вечера, уходите, пш!» чуть ли не шипела та, как дикое лесное животное, возомнив о себе давно в стенах интерната явно многое.

«… какая же ты сука«, промелькнула фраза в голове мамы. Ей ничего не оставалось, кроме как лишь кивнуть Космо, в очередной раз обвинив себя в том, что происходило именно сейчас с ними вдвоем.

А та уборщица лишь хмыкнула, провожая взглядом силуэт девушки, грубо взявшись за кисть ребенка, ведя его верх по лестнице, где располагались комнаты детей.

Это был худший вечер их всех.

* * *

По национальности француз, оторванный от своих истинных корней, блуждая по жизни, как скромная лодка со сломанным компасом, неизвестно откуда, неизвестно куда. Известно было по документам, что мама Космо являлась его мачехой, родной сестренкой его настоящей матери, история которой здесь, к сожалению, вряд ли раскроется. Но «вряд ли» — не значит, что без шансов совсем.

Влияние стресса на восприятие парня заставляли в нем формулировать самый странный характер, что будет вскоре напоминать настоящий «хамелеон», без своей правды, но с умением копировать чужие вкусы, предпочтения и модели поведения. Для чего же? Чтобы влиться в общество. Но это ведь лицемерие? Нет, это нечто иное.