–Милосердно по отношению к ней? или к тебе? – Люцифер оторвался от шахматной доски, уставился на Азазеля.

            Азазель хотел, было, возмутиться: конечно же, это было бы милосердно по отношению к ней! причём здесь милосердие для Азазеля? Но потом осёкся. Он понял, что ему вся эта ситуация с Лилит тоже не давала покоя. Жалел он её, сочувствовал. Не хотел сочувствовать, но иначе не выходило.

–Просто милосердно, – нашёлся Азазель и Люцифер кивнул:

–Что ж, если ты так считаешь…

            В Азазеле что-то дрогнуло от этой фразы и от тона. Ему почудилось, что его друг вернулся к нему именно другом и всё будет так, как прежде. Но реальность вернулась беспощадной, и Люцифер добавил:

–Это будет даже забавно.

            И снова – чужой, далёкий тон. И взгляд, в котором не сочувствие, а усмешка.

–Пригласи её! – велел Люцифер и Азазель покорно поднялся из-за стола, готовый выполнить приказ.  – Ты куда?

–Пригласить…– Азазель совсем растерялся.

–А партия? – Люцифер прищурился. – Ох, Азазель, расстраиваешь ты меня! Заработался?

            Азазель сел обратно.

***

            Люцифер выслушал Лилит в молчании. Он не перебил её ни когда она распиналась в почтении к нему, ни когда изложила просьбу, ни когда начала убеждать его, что воспитает настоящего человека из этого ребёнка, что возьмёт на себя ответственность и готова справиться с собою.

            Азазель не хотел присутствовать при этом, но когда он хотел уйти, приведя Лилит, Люцифер жестом велел ему остаться. И Азазель остался. А как он мог иначе? К тому же, ему самому было интересно, как Люцифер разрешит эту ситуацию с Лилит.