— Другими словами, вы мне дарите вторую молодость во сне?

— Да. Только пишите мою Джоан, извините, нашу Джоан, в своей манере. Сегодня я вас с ней познакомлю.

— А где она живёт?

— Какой вы бестолковый, она придёт к вам во сне.

— А вы будете за нами наблюдать?

— Нет, у меня своя жизнь с Джоан, а у вас своя, сны то разные, только женщина общая во сне.

— А мы мешать друг другу не будем?

— Ей будет 16 лет, а вам около того, сами придумаете себе возраст, думаю 18 будет в самый раз. 

-А что вы делали в 18 лет?

— Был студентом.

— Очень хорошо, я тоже был студентом химиком.

Старик мне рассказал о своих учителях Гей-Люссаке, о Джоне Дальтоне, о первом международном конгрессе химиков в Карлсруэ, рассказал о совместных работах с Аррениусом, который получил Нобелевскую премию и о Клоде-Луи Бертолле, лейб медике герцора Орлеанского.

— Надо же так, я ведь тоже на химика учился.

Мы проговорили, наверное, с час, пока я смог вставить пару фраз о своих учителях профессорах Вольфе и Роскине, а потом рассказал пару смешных историй. Одним словом, мы подружились.

Он учился много лет назад, в самом конце девятнадцатого века и лет ему столько, что никто не знает его настоящего возраста и настоящего имени. Я уже всему стал верить, вспомнил, что и дамочка и детишки носили странные одежды. А почему бы и нет. Тут никакого подвоха нет, человек живет во сне и его одежда истрепалась изрядно и перешла из сна в явь. Это же Америка, тут всякое может быть.