2

Ливия шла домой, когда уже совсем стемнело. Улицы были пустынны и ей все время казалось, что за ней следует какая-то тень. И как бы наша героиня не спешила, тень не отставала от нее. Потом Ливия услышала шум в кустах и чьи-то шаги. Бежать было уже поздно. Кто-то ударил ее по голове, а дальше она ничего не помнила…
Очнулась Ливия на роскошном ложе, устланном дорогими тканями. Она встала и огляделась вокруг. Это была богатая комната, стены которой были выложены мозаикой, везде стояли дорогие вазы с драгоценностями. А на столике было много различных яств и вин.
— О боги! — воскликнула Лигия. — Неужели я в царстве Аида?
Голова у нее ужасно болела и девушка не могла ничего понять. Вошла рабыня:
— Что вы желаете, госпожа?
— Скажи мне, где я? — сказала Ливия без сил садясь на ложе.
— В доме моего господина, — ответила рабыня.
— А кто твой господин?
— Марк Невий Долабелла, госпожа.
— Кто..о?! — переспросила Ливия, неверя своим ушам. Но тут рабыня поклонилась: вошел сам хозяин дома. Он сделал знак рабыне и та вышла. Девушка в ужасе смотрела на вошедшего. Ему было лет 30, на вид хорош собой, но лицо его всегда выражало спокойствие.
— Ливия? Так кажется тебя зовут, — сказал, подойдя поближе, Долабелла. — Я представлял тебя именно такой.
— Что это значит? — сказала Ливия.
— Самый хороший способ отомстить врагу — это выкрасть его возлюбленную. Гелий будет в ужасе, — улыбнулся Долабелла.
— Как это низко! — воскликнула Ливия. — Я хочу немедленно выйти отсюда! — она направилась к двери, но Долабелла преградил ей дорогу.
— Пусти! Пусти меня! Я хочу выйти отсюда! — закричала Ливия и набросилась на него с кулаками.
Долабелла усадил ее на ложе и сказал:
— Не теряй зря время. Тебе отсюда не уйти. А поговорим мы, когда ты успокоишься.
Он, не спеша, направился к двери.
— Все равно Гелий вытащит меня отсюда, — сказала Ливия.
— Да он и знать не знает, где ты сейчас находишься. Но ты наверное и сама этого не знаешь.
— Действительно, не знаю.
— Ты на моей загородной вилле, которая находится далеко от Рима. Никто и не узнает, где ты, — сказал Долабелла и ушел, оставив Ливию, которая все еще надеялась сбежать.