–Да как у тебя совести хватило?! – Уриен пропустил мимо ушей слова Мелеаганта. – Ну ты и сволочь! Ты ничем не лучше Артура! Ты…

–Осторожнее, – спокойно предупредил Мелеагант. – Я, как уже сказал, не в восторге. Но Моргана противоречивая натура сама по себе. Поколениям будущего не следует знать всю нашу грязь, иначе у будущих поколений не будет опоры.

–Так значит, Моргана для тебя грязь?

–Нет, я…

–Значит, так ты с нами? Она моя жена! Я люблю её! Её и сына! Своего сына! – Уриен разошёлся не на шутку. В таком бешенстве на памяти Мелеаганта он ещё не был. Во всяком случае, по отношению к Мелеаганту.

–К слову, о сыне, – Мелеагант хранил мёртвое спокойствие, хотя в душе его бушевало настоящее пламя скорби и горечи, – поскольку вы не орёте на каждом шагу про то, что Мордред не ваш общий сын, кто-то может воспользоваться этим обстоятельствам и внушить ему то, что у него есть право на престол. и это уже очень дурно отразится и на нашем с тобой, Уриен, народе, и на землях, и на моих детях. И это ещё одна причина, по которой про Моргану не должно быть сказано много. В историю уйдёт её помощь, твой брак с нею…и, внимание¸ версия для истории – она родила Мордреда от тебя, в браке с тобой! Не при Артуре. Она опасна. Я люблю её и уважаю, как люблю и уважаю тебя. Но она…

–А она для тебя грязь! – перебил Уриен. Его трясло от гнева. – А что Гвиневра? Её тоже выкинешь?