Ярон смотрел куда-то в пустоту. Он не мог поверить в эти ужасы. И не мог представить, что есть кто-то ужаснее его отца.

– А что потом? – сказал Эйсон.

– Потом я вернулся к Каве. Рассказал всё и попросил меч получше. Тот, что он дал мне, сломался.

Кайг закинул голову назад и прикрыл глаза.

– А потом… потом я долго скитался. Брался за любую работу и не выбирал за кого биться. Лишь бы заплатили. Время от времени находя поселения орков и делая с ними ровно тоже самое, что и с первым. И вот однажды, перебив почти десять дюжин солдат в очередном сражении, меня заметил он. Король одного из северных королевств, за которое я сражался в той битве. Он предложил мне стать частью элитного отряда в его армии. Я согласился. И с того дня у меня появилось всё о чём только может мечтать такой как я: звание рыцаря, соответствующее жалование и уверенность в завтрашнем дне. А вместе с этим и свобода от поиска новой цели. К тому времени я уже вырезал все орочьи поселения. И теперь я сражался не за себя, а за страну. Тогда моя жизнь окончательно превратилась в войну.

Дрова потихоньку догорали и Эйсон подкинул ещё пару сухих поленьев. Они молчали.

– Всю свою жизнь, – сказал Кайг, – я упивался ненавистью и жаждой крови. А сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что моя жизнь – бесконечная, бессмысленная борьба. Всё так, как и сказал шаман: «Тебя создали и растили, как идеальное оружие».