— Со стороны на пьяного похож, думаю, здесь проскочили. — с надеждой в голосе произнесла Анна, понимая, что одним ударом разделила свою жизнь на «до и после». Неожиданно вспомнила про рейс и аэропорт. Три с половиной часа.

— Не стой, Анюта, на ходу будем решать, что дальше делаем. — вытирала лоб, запыхавшаяся Марина. — Может, его в канаву выбросим?

— А машину куда? Там же бросим? Нет, дача у нас в пригороде. Обставим так, словно там с кем—то развлекался. Обратно на такси вернемся. По отдельности. Уехал на дачу, а что там было кто его знает.

Резко зазвонил телефон, отчего женщины вздрогнули. Марина достала из кармана трубку, сбросила, а потом продышавшись, защебетала: «Сынок, я еще немного поработаю и вернусь».

— Держи его! –закричала Анна, ощутив у себя на шее руки очнувшегося Семена и выскочив на «встречку» вернулась в свою полосу. — Следи за ним, иначе все там окажемся.

— Подожди. – откинула Марина скорченное от боли тело Семена на спинку сиденья и стала рыться в сумочке, затем что-то затолкала ему в рот и нащупав, забытую Анной, бутылку с водой, поднесла ее к едва шевелящимся губам. — Пейте, Семен Владимирович, легче станет.

Анна разглядывала Марину в зеркало заднего вида и не могла понять, что же он нашел в этой рослой пышной женщине, чем она хуже? Чем лучше все хихикавшие за спиной сотрудницы, кормившиеся их совместным трудом? Перевела взгляд на мужа, и обида, переходящая в ненависть, вновь заклокотала у нее в груди, застучала в висках, сжала руль до боли в пальцах и вжала в пол педаль газа. Тихо играло радио, отчего происходящее казалось совершенно не реальным. Два часа назад она ехала домой. Время. Три часа. Вот и поселок. Родной дом, который покупался для будущих летних вечеров и еще не родившихся детей.