Кларенс  де  Лука  буквально  осматривал  каждый  дюйм  девичьего  обнаженного  загорелого  до  кофейного  отлива  нежного  тела. А  блеск  маленьких  за  завитушками  спускающихся  по  обеим  сторонам  головы  височных  волос  золотых  колечками  сережек  в  ее  Анжелики  ушах  бил  по  его глазам.

— Эта, что  потемнее, Дельта  — она  произнесла  ему, но  он  ее  не  слышал. Он  любовался  Анжеликой.

— А  эта, посветлее, Рампа — она  произнесла  и, видя, что  Кларенс  ее  не  слушает, а  только  и  делает  вид,  что  рассматривает  ее  с  ног  до  головы.

  Два  дельфина  вынырнув  у  бортика, затрещали  как  ненормальные,  приветствуя  снова  ее. И  это  отрезвило  Кларенса  де  Луку. Он  пришел  в  себя, но  сердце  билось  по-прежнему  в  груди  от  возбуждения  и  топоршились  его студенческие  видавшие  виды  штаны.

— Красивые  какие! – он  восторженно  произнес  ей – А  сколько им  лет?

— Они  погодки – ответила  Анжелика  ему — Они  родились  почти  одновременно. Правда  мама  их  умерла  вскоре. И  я  их  сама  вырастила  здесь  в  этом  бассейне.

  Она  встала  перед  ним, когда  дельфины, резвясь, отплыли  вдаль  бассейна.

— Я  слышала  вы  к  нам  всего  на  неделю — произнесла  она  ему.

— Я, да – он  произнес  ей, несколько  пока  теряясь  в  общении – На  неделю. Но  можно  будет, выпросить  еще  немного  времени, если  профессор  Абель  будет  согласен – он  поспешил  ей  ответить. Любуясь  Анжелики  полненькой  небольшой   в  узеньком  телесного  цвета  лифчике, почти  выкатившейся  к  нему  трепетной  грудью.  Как  и  ее  облегающими  и  подтягивающими  вверх  девичий  лобок  и  ее  вагину  плавками, тугим  пояском  от  бедра  до  бедра,  опоясывающим  ее  жарко  дышащий  с  кругленьким  пупком  животик.