Идиллию прервал рев двигателя, который приближался, становясь утомительным. Я поправил солнцезащитные очки, прижал их к носу, затем еще более пафосно вернул голову вниз. Кто-то однажды сказал: «Печальные и продолжительные взгляды в некуда идут лишь долговязым, стройным и элегантным мужчинам», оттого выглядел я глупее некуда. Ни одно из этих слов не описывало меня в должной мере. «Ленив, тороплив и чрезмерно болтлив» — вот что следует набить на моем надгробном камне. Тем не менее это не помешало мотоциклу, от которого исходил шум, заехать прямо на пляж, оказавшись у меня за спиной. На нем сидели две девушки, так отклянчив задницы, что, ей богу, был бы я коммунист, точно бы национализировал.

Одна из красавиц сняла шлем, а там обычное ухоженное лицо восточной девушки с длинными черными волосами. Теми, что прекрасными прядями падают с тобой в постель, те, за которыми надо трепетно следить и ухаживать. «Ухаживать» — это было то слово, которым можно было описать их обеих. Тем более, что вторая «мадмуазель», что вела мотоцикл, точь-в-точь была, как первая лишь с поправкой на чрезмерно большой нос. Если у пассажирки он был курносый, оставляя зрителю задел на возможность перепутать ее с европейкой, то с этой все было очевидно.

Затем они начали фотографироваться на этом самом мотоцикле прямо посредь пирса. Зрелище было ужасным. Если чего я в жизни и не любил, так это «губок бантиком» и «рожек домиком». Пока дамы изображали из себя тех, кем они не являлись, облака перерастали в тучи, с моря пришел гром. Молния начинала сверкать где-то вдали, но еще не собиралась в наши берега.