Один день Ивана Антоновича

 Иван Антонович проснулся среди ночи, нашарил телефон и глянул на часы: зеленоватые цифры успокаивали — ещё пару часов можно было дрыхнуьть. Но, что-то не спалось: липкая испарина выступила на шее и груди, живот вдруг закрутило и зарезало в боках. Иван Антонович нехотя, но резво встал и не успев найти тапочки, посеменил в туалет. 

 Откинув ногой, неведомо откуда взявшегося кота, нырнул в туалет и плюхнулся на унитаз. 

Поерзав минут пять на унитазе, неудовлетворенный, он пошаркал к кровати. Заглянул было в холодильник, но в животе вновь резануло, Иван Антонович резко захлопнул дверь и плюхнулся в постель. 

Пытаясь заснуть, он прислушивался к утробным звукам своего живота и предавался воспоминаниям своей жизни. Собственно, он вспомнил подобный случай из своей армейской молодости, когда он, вот так же, проснулся среди ночи от дикой рези в животе. Отличие было в том, что он находился в набитом битком автобусе, среди своих бойцов откомандированных на Кавказ. Боль была такая сильная, что он минут двадцать не мог и пошевелиться, и едва придя в себя, с трудом дополз до дремавшего впереди ротного санинструктора Кондрикова. Беспардонно растолкав его и объяснив в чём дело, получил от молодого и зашуганного солдатика,бывшего толковым студентом-медиком, лошадиную дозу каких-то таблеток и заглотил её. 

Больше в сущности, Иван Антонович за свои шестьдесят лет и не болел ничем. Рослый здоровяк, он хотя и смотрелся на шестьдесят, был физически крепок, вёл вполне здоровый образ жизни, не курил, любил прокатиться на лыжах и до сих пор регулярно «баловался» двух пудовой гирькой. К тому же, уже лет тридцать, как просидел в отдельном кабинете, хоть и на вредном производстве горячего цеха, но в стороне от заводской пыли и копоти. Работал Иван Антонович печным мастером, он сам в своё время выхлопотал себе и вредный стаж и надбавку к зарплате и был, наверное, единственным кабинетным работником в цехе, с такими привилегиями.