Дору был рад его визиту:

-Заходи, давно не виделись. У меня тут такой заказ был…церковники-то, знаешь, чего удумали? Обрабатывают свое оружие святой водой! Ах, милосердие они несут, ах, закон божий! Убивают и гонят…

            Дору осекся, увидев растерянную невнимательность магистра Жана, и посерьезнел:

-Ну? Что случилось?

            Магистр Жан неопределенно повел плечами и Дору, как человек опытный предположил:

-Жена?

            Кивок.

-Что, нарисовала карикатуру?

            Жан тяжело взглянул на своего друга и вдруг рассказал ему про отлучки своей дорогой Атенаис в каждый сезон.

-Дела-а, — признал Дору, оглядывая стройные ряды бутыльков с разноцветными жидкостями, — слушай, но я не думаю, что она тебе изменяет. Она тебя любит!

-Я тоже не думаю. Но, во-первых, такие отлучки опасны, — Жан выкладывал свои опасения, — во-вторых, мне не нравится такая тайна. Что это за место или человек, требующий ее визитов? А что, если она работает на церковников?

-Атенаис?– с сомнением уточнил Дору, — да ну тебя!

-Но куда, куда она ездит? – Жан обхватил голову руками. Дору сочувственно оглядел свои пузырьки еще раз и вдруг вытащил из потайного ряда кувшин с вином.

-Пей! – велел он, наливая вина в кубок и протягивая кубок Жану, — это лучше всякого зелья!

            К тому моменту, как вернулся ворон, Жан уже успел и обругать Атенаис, и простить ее, и решить предложить ей развод по ее возвращению, и снова попросить прощения…он не был расположен к вину характером, и потому редко его пил. Ворон же, своим возвращением отрезвил его.