Атенаис вздохнула, опустилась в кресло, обхватила голову руками. Жан даже успел испугаться этой скорбной позы, но она отмерла, заговорила:

-Я не сомневалась, что ты узнаешь, но надеялась, что тебе хватит порядочности не подозревать меня!

-Я боюсь за тебя, — не солгал магистр, — за нас. Война не ушла, Атенаис! Сарматы же и в мирное время – лихое место.

-Хочешь знать? – горько спросила ведьма, — я расскажу. Да, я расскажу.

            Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и заговорила:

-Помнишь, те, первые мои карикатуры на тебя?

            Жан кивнул. Он не только помнил эти карикатуры, он их хранил – все до одной о себе, в ящике с самыми важными бумагами.

-И помнишь, как меня отправили в наказание, из-за них, за перебежчиком? Там, я его не убила. То есть, нет, спокойно, он убит, но не мной! я сама едва не погибла.

            Жан застыл. Он начинал догадываться, что не хочет слушать продолжения. Но теперь Атенаис была неумолима.

-Меня спас…спасли. Я думала, что он человек, но он не человек. Влад. Вампир, — Атенаис судорожно вздохнула, — именно он убил того перебежчика.

-Вам-пир? – глухо уточнил Жан. Вампиров, стараниями церковников, осталось очень мало. Неудивительно, что они разбрелись по горам, странно, что обнаружили себя. Влад? Что-то знакомое…

-Он привел меня в свой дом, нет, не подумай! Ничего не было! – Атенаис испуганно взглянула на Жана, а тот и не успел подумать  в испугавшем ее направлении. Его гораздо более серьезно занимала мысль о том, что какой-то вампир шатается по горам и обнаруживает себя так запросто перед ведьмой.